Петр I. Материалы для биографии. Том 2, 1697–1699

Как бы то, впрочем, ни было, эти тайные сношения с Маврокордато повели к возобновлению и открытых переговоров. 21 ноября Возницын обратился с просьбой к посредникам об устройстве нового съезда с турками, с тем чтобы ему, приехав на съезд поранее, предварительно до прибытия турок еще раз переговорить с посредниками. Посредники назначили съезд на следующий же день, пригласив Возницына приехать в восьмом часу утра. Явившись в назначенное время и застав лорда Пэджета и Колерса в светлице, где обыкновенно происходили съезды, Возницын в течение более полутора часов говорил с ними «о настоящих делех и о поднепровских городах». Посредники увещевали его прийти к соглашению с турками, не пропуская времени; потом турки уже не будут так склонны к миру. Об этом они ему объявляют по совести христианской душой, потому что и они — христиане. После разговора о делах сидели, дожидаясь турецких послов, беседуя о пребывании московского царя в Англии и Голландии и «о иных разных вещах». Когда появились турецкие послы, после предварительных заявлений с той и с другой стороны о том, чтобы вести дело чистосердечно с намерением довести его до конца, Возницын, «оговорясь о поднепровских городах», вновь заявил, что его государь никоторыми мерами на очищение тех городов не согласен, потому что те города его государству и иным многим государствам «предстение (защита) от татар». «А то им самим ведомо, что татары — люди непостоянные и обыкли они жить воровством своим, и того ради те городы надобно держать, чтоб им не так свободно было, переправливаяся Днепр, приходить неначаянными своими изгоны к… украинным городам, к Киеву и к иным, также и на польское государство». Турецкие послы держатся так крепко за эти города не для своей пользы, а по наговору крымского хана, а крымский хан то хочет получить по своему злонравию из корыстных побуждений, чтобы обогащаться полоном. Турки в ответ говорили, что они сами знают, что зло и нарушение мира в татарах, но обещаются, заключив мир, сдерживать их, взять их в руки не по-прежнему и сделать их мирным и земледельческим народом: «отставя саблю, заставят их плуг тянуть». Далее они пояснили, что днепровские городки им нужны для непрерывности пути по владениям султана: через Волошскую землю и белгородских (между Бугом и Днестром) и очаковских татар за Днепр до Крыма и из Крыма до Анатолии. Путь по этим местам прежде шел все по владениям султана, теперь же, когда городки в низовьях Днепра оказались в руках Москвы, путь этот «теми городками прерван». Султаново величество хочет очищения этих городов не по иной какой причине, как только для непрерывности пути — «а уж-де пускай его царское величество владеет Азовом. Хотя то место великое и славное, однако, они ныне того запросу отступают». Таким образом, официально с турецкой стороны было заявлено об отказе от Азова. Возницын по вопросу о татарских набегах возражал, что унятие татар — в воле султана; добро, что они такое унятие обещают, но пусть изволят попомнить прежний мирный договор, заключенный с ним же, Возницыным, чему свидетель и сам Маврокордато; там не только словами, но и грамотой султановой утверждено было обязательство об унятии татар, однако они «в загоны ходят, и села и деревни разоряют и людей в полон емлют», во многих случаях даже без ведома хана. Государь писал об этом во многих грамотах султану и управы на них просил, однако никакого удовлетворения не получил. По вопросу о непрерывности пути Возницын уверял, что по заключении мира послам, купцам и прочим проезжающим людям, имеющим проезжие грамоты, проезд дан будет вольный и безопасный со всяким вспоможением. В ответ на отказ турок от Азова Возницын заявил об отказе «для его салтанова величества любви» от Керчи, которую царь просил для покрытия убытков, причиненных татарами. Турки заявление Возницына об отказе встретили с иронией: что он уступает то, чего у него в руках нет?