Петр I. Материалы для биографии. Том 2, 1697–1699

Возницын с одной стороны, рейз-эфенди — с другой, со взаимными поздравлениями и приветствованиями, причем Возницын принес благодарность также и посредникам, значение трудов которых он на самом деле не признавал. Церемония кончилась неожиданными комплиментами рейз-эфенди по адресу царя, сказанными с восточной любезностью. «Потом рейз-эфенди, видя на великом и полномочном после на галанской золотой чепи маленкую золотою ж цепочкою прицеплену персону великого государя его, царского величества, оправленную в золото и алмазами украшенную, спросил: видится ему, что его царского величества образ? И великой посол ему сказал: его, государя моего милостивого, драгий клей-нот (знак), недостойный раб его ношу. И рейз просил его, чтоб дал ему посмотреть. Тогда он, встав, с себя сняв с сею персоною ту большую чепь, отдал ему; он, встав, принял и смотрел и любитель-но дивился благообразию и красоте того и спрашивал — коликих лет? Он сказал: 27-ми и воин непобедимый. И рейз сказал: о сем подлинно ведает. И много смотря, Маврокордату, посредникам и туркам казал и любительно дивился и говорил, что по милости Божией он признавает ныне заподлинно, что не лгали им прочие, как о его царском величестве сказывали. И смотря довольно, отдал ему, встав, с великою учтивостию. Потом встали из мест своих и, любительно простясь, пошли каждой во свою сторону»[1357]

.

В итальянском отчете о церемонии приводится одна комическая подробность, вероятно, в значительной мере преувеличенная. После того как с обеих сторон были подписаны договоры на столике (tavolino), раздвигающемся на две половины, который был поставлен между послами, и после того как были обменяны бумаги, Маврокордато и московит поднялись со своих мест, чтобы обняться, и между тем как один приближался к другому, думая опереться на столик, посредники раздвинули столик, и довольно тяжелый московит упал на Маврокордато, а этот, получив толчок, от внезапной и неожиданной тяжести отбежал назад, и оба упали один на другого[1358]

.

Подписанный латинский текст перемирного договора в значительной мере отличается от тех двух редакций проектов, которые рассмотрены нами выше[1359]

. Текст не подразделен на статьи. Значительную часть его занимают широковещательно прописанные титулы государей, послов и посредников. Существенное содержание договора сводится к двум, много к трем статьям. Именно: от 25 декабря 1698 г. впредь на два года заключается перемирие, в течение которого будет заключен или вечный мир, или же перемирие на продолжительное время, причем обе стороны должны приложить во время перемирия совершенную склонность и полное желание к заключению мира. К миру присоединится («да припряжется») по должности послушания и крымский хан. В период перемирия стороны взаимно обязуются не нападать одна на другую: «да престанет всякая брань и война, и рать, и сражение и обоюду отделятся и истребятся враждебная дела» как «от подданных царского величества московитов и казаков», так и от султановых подданных всякого чина людей, в особенности же от крымского хана. Виновные в нарушении этой статьи о ненападении «да имаются и в темницы затворяются и без прощения незаступно да наказуются». Экземпляры турецкой стороны, как ее латинский текст, так и турецкий, отличаются еще несравненно большей, чисто восточной пышностью титулов, а турецкий текст и вообще гораздо большим велеречием, чем латинский. Султан в экземплярах турецкой стороны называется «между святых Мекки и Медины мест рабом, святого града Иерусалима и протчих святых мест защитителем и государем, князем двух морей и земель, к ним принадлежащих, королем Египта победительного, Абиссинии, Аравии благополучные»… (и еще длинного перечня разных стран) «и многих иных пространнейших государств и областей, держав, мест и земель повелителем и самодержавцем, Александру равным, государем государей и князем князей, превельможнейшим, державнейшим и превеличайшим государем, нашим повелителем, истинные веры прибежищем, султаном сыном султана… да утвердит Бог и укрепит царство и государствование его даже до скончания века». Этой словесной пышностью прикрывалась малая содержательность договора. Вся конкретная часть, которая была столь обильна в двух первоначальных проектах, статьи об основании («uti possidetis»), о размене пленных, о «святых местах» в Палестине, о протекторате над православными подданными султана — все эти конкретные условия были отложены до будущих переговоров о мире, причем самая форма и порядок этих переговоров также не были предуказаны. Договор устанавливал только перемирие, т. е. прекращение военных действий с вытекающим из него взаимным обязательством о ненападении — и больше ничего. Он прерывал только с обеих сторон действие оружия; установление территориальных границ и условий, на которых обе державы будут жить в соседстве в дальнейшем, было отложено[1360]

.

LIX. Содержание договоров, заключенных союзниками. Значение Карловицкого конгресса