Петр I. Материалы для биографии. Том 2, 1697–1699

В последние дни перед отъездом следовало принять ответные прощальные визиты. 19-го был с таким визитом Рудзини; на 20-е возвестили свой приезд турки, но в ночь на 20 января Возницын настолько серьезно заболел, что не мог даже подписать бумаг, отправлявшихся с отходившей в тот день почтой, и был принужден обратиться к цесарцам с просьбой прислать ему своего доктора. Пришлось отложить прием турок и просить их, «чтоб они не погневились, того дня не изволили к нему ездить, потому что он за болезнею своею принять и почтить их по достоинству никоторыми делы не может». Турки отвечали с большой любезностью: они хотели отъехать в Белград в субботу 21 января, «а ныне-де, слыша о болезни его, зело печалуют и будут ожидать здравия его; а не быв у него и не дождав надлежащей чести, хотя десять дней не отъедут»[1369]

. Может быть, в утешение больному турки прислали ему подарки: пять верблюдов да пять мулов… да двух человек турок, «которым за верблюдами ходить»

[1370]

. Визит турок состоялся, наконец, 23 января и описан Возницыным так же колоритно, как и все его встречи с турками: «Генваря в 23 день были у великого и полномочного посла турские послы рейз-эфенди и Александр Маврокордат. Приезжали великим многолюдством и приехав говорили многие ласковые слова, что то они учинили, почитая честь великого государя, его царского величества, и подвизая обоих великих государей к крепчайшей дружбе и любви. И великой и полномочной посол отвещал им благодарственно и тому ж склонное, а потом великой и полномочной посол велел принесть стол, накрыт ковром золотным, на нем на двадцати и болши блюдах серебряных сахаров розных нарядных и леденцов и конфектов. И турские послы, то видя, зело дивились. Потом великой посол потчивал росолисом и кафою и подал по чюбуку табаку; а в тое пору трубили на серебреных трубах и играли на разных инструментах государевы трубачи и музыканты в особом покое. Тогда рейз-эфенди говорил, что он от рождения такой музыки не слыхал и просил великого посла, чтоб он тем музыкантом велел вотти перед него и играть, чтоб он их видел. И великой и полномочной посол музыкантом, трем человеком трубачам, немцам, велел войти и играть одному на басу, а двум на скрыпицых, что слыша рейз-эфенди зело утешился и нот их и скрыпиц смотрил, а в тое пору пил табак. В тое ж пору агов и иных дворян их подчивали росолисом и кафою и с стола многие блюды с сахаром им подали, иные ели, а иные за пазухи клали. А в иных хоромех и на дворе всем их людям давали пить водку, ренское, которые были зело жадны, пили много, а иные просили есть и ели. А потом подали щербет, и рейз-эфенди и Маврокордат, приняв чашу, пили про здоровье великого государя, его царского величества, а великой и полномочной посол взаимно пил про здоровье государя, их султанова величества. И рейз-эфенди говорил великому послу, чтоб он на него не погневился, что он у него так засиделся, — то он чинит, яко у любезного своего друга, — и чтоб он еще велел поиграть музыкантом своим. И по довольном времени при отъезде своем турские послы говорили великому послу чрез дохтура Посникова секретно, чтоб он восхотел писать к великому государю, дабы его царское величество во знак с его салтановым величеством дружбы, изволил не замотчав прислать в Царьград о принятии сего перемирья его салтанову величеству свою, царского величества, грамоту чрез нарочного гонца, что-де увидя его султаново величество обрадуется и паче склонен будет к постоянной дружбе и любви. И великой и полномочной посол на то отвещал, что по прошению их о том его царскому величеству донесет. И встав обнимались и целовались, и простясь поехали в колымаге своей к Петр-Варадынскому генералу и коменданту. А как турские послы у великого посла были, и в тое пору приехало цесарских и венецианских графов и дворян, и братьев, и племянников немалое число, и все стояли и тон церемонии смотрили, толко один с ними сидел генерал и комендант Петр-Варадынской»[1371].