Петроград на переломе эпох. Город и его жители в годы революции и Гражданской войны

Риск – неизменная составная часть жизни торговца – в дни совершения очередного государственного переворота – Октябрьского – возрос значительно. Как бы ни развивались события в дальнейшем, было ясно, что по крайней мере в ближайшем будущем стабильность общественного порядка останется скорее в сфере желаемого, чем возможного. Такой чуткий барометр, как торговля, отреагировал моментально. Сокрытие товаров, перекачка их на черный рынок или попытки их вывоза из города приобрели нежелательные для новых властей масштабы. Во многом этому способствовала та ситуация беззакония, при которой город оказался захлестнутым лавиной разбоев, грабежей и убийств. Но нельзя сбрасывать со счетов и простую настороженность торговцев в отношении возможных экономических и иных мероприятий большевиков. Декрет о национализации банков, как известно, датирован 14 декабря 1917 г., однако, слухами о подготовке этого документа город был полон чуть ли не с начала ноября. На фоне крайне острого кризиса с наличными деньгами уже одно хождение подобных слухов ставило под вопрос само существование системы кредита[725]. К прежней причине – получению дополнительной прибыли – добавилась, как минимум еще одна – необходимость постоянного наличия на руках крупных денежных сумм.

Вместе с тем каких-либо общегосударственных мер, которые свидетельствовали бы о наличии у новых властей намерений покончить с частной торговлей, не проводилось. У Г.Я. Неймана[726] были все основания отметить: «Первый год существования пролетарской диктатуры характеризуется по линии обмена сохранением рыночных отношений с преобладанием частной торговли, существовавшей по ненормированным товарам легально, и потребительской кооперации»[727]

.

Наиболее отчетливо мысль о необходимости ликвидации частного торгового аппарата прозвучала в конце весны 1918 г. Тогда, 26 мая, открылся I Всероссийский съезд Советов народного хозяйства. В принятых съездом резолюциях было записано: «В области обмена и распределения необходима централизация и сосредоточение всего торгового аппарата в руках государственных органов и в кооперативных организациях с проведением постепенной ликвидации частно-торгового аппарата». Отмечая, что «хотя частно-торговые аппараты разрушены или парализованы», и выражая сожаление по поводу того, что остатки этих аппаратов «заняты широко развитой спекуляцией», которая стала возможна благодаря недостаточной борьбе с ней всех советских органов, авторы резолюции не исключали привлечения частной торговли к работе «преимущественно на началах комиссионных»[728].

В Петрограде в этот период продолжали работать многочисленные рестораны, кухмистерские, трактиры, кафе и магазины. После того как властям во второй половине февраля 1918 г. удалось сбить волну массовых грабежей, частная торговля развила довольно бойкую деятельность. Быстрее всего вошла в более или менее нормальное русло работа рынков. В целом к апрелю в городе функционировало свыше 3000 ресторанов, чайных и тому подобных заведений и свыше 5000 только продовольственных магазинов и лавок. Даже осенью 1918 г. только в 1-м городском районе было зарегистрировано 4257 частных торговых предприятий (152 часовых и ювелирных, 390 кафе и ресторанов, 478 молочных и гастрономических, шляпами и платьями торговали 155, корсетами и т. п. – 213, имелось 148 парикмахерских и 87 книжных).

Много это было или мало? Какова была численность населения Петрограда в 1918–1919 гг.? Если судить по количеству выдаваемых основных продовольственных карточек, то летом 1918 г. в Петрограде проживало около 1,77 млн. человек (весной – в апреле-мае – жителей было тысяч на 100 больше). Следует, однако, учитывать, что в эту категорию не попадали те, кто причислялся к составу Красной армии, флота, водного и железнодорожного транспорта (за их обеспечение собственно городские органы не отвечали). В конце 1918 г. таковых насчитывалось ни много ни мало 921 тыс. человек[729]

. Численность этой части населения изменялась постоянно. Что касается периода 1919–1920 гг., то по количеству выданных карточек судить о численности населения еще более затруднительно, поскольку отчетность о выданных и невостребованных карточках, судя по всему, носила умозрительный характер, а выдача т. н. дополнительных карточек оставляет впечатление хаоса. Именно по этой причине Бюро по производству продовольственной переписи Петрограда (проводилась 1–2 июня 1919 г.) могло назвать только ориентировочную цифру – 1,48 млн. жителей. В упомянутом выше 1-м городском районе к лету 1919 г. проживало около 300 тыс. человек (из них более 80 тыс. – дети до 14 лет)[730], однако сколько к тому времени в районе осталось кафе, ресторанов и т. п. заведений – сведения отсутствуют[731].