Пьяная Россия. Том 3

Жил Валентин Михайлович один, родители померли, жена ушла к другому, но, ни о первом, ни о втором потрясении своей жизни он предпочитал не думать вовсе. Обстановку квартиры, правда, изменил, сделал капитальный ремонт, переменил всю мебель, с легкостью избавляясь от древних кресел и диванов. Нисколько не поколебался, относя книги, многими из которых зачитывался еще в детстве, на помойку. А приобретя в элитном магазине дорогой мужской костюм, почувствовал, что закрыл дверь в прошлое. Оказалось, плотно закрыл.

На улице, как-то повстречал свою бывшую жену и не узнал, прошел мимо. Она окликнула, с обидой в голосе, оглядела его удивленно. Налимов смотрел непонимающе, кто эта женщина и почему предъявляет ему претензии? После взаимных оскорблений, наконец, узнал.

– Та-та, подурнела, осунулась! – покачал он головой, вспоминая жену в девичестве. – Морщины, вон, на лице!

Она озадаченно нахмурилась:

– Не мудрено почти в шестьдесят лет!

Налимов бросил на нее злорадный взгляд:

– К тому же и постарела!

– А ты?

– Что я? – переспросил Налимов. – Я – успешный человек!

Она взглянула ему в лицо и содрогнулась от самоуверенности холодных мутных глаз и недоброй улыбки тонких губ.

– Больной ты человек!

Повернулась и ушла.

Валентин Михайлович, нисколько не сожалея о бывшей жене, оправил костюм, бережно разгладил галстук и, взяв со стола заготовленную с вечера шпаргалку, заговорил энергичным, молодым голосом, обращаясь к своему зеркальному отражению. Ему предстояло выступать перед убитыми горем родственниками, друзьями, коллегами. Налимов готовился к похоронам своего товарища, скончавшегося от болезней, вызванных старостью, в семьдесят один год.

Отрепетировав речь Налимов гордо усмехнулся и послал зеркальному двойнику воздушный поцелуй.

3

Налимов терпеть не мог менять свои привычки, любил чистую просторную одежду, ежедневный контрастный душ и комфортное мягкое кресло. Обедать он ездил домой, но если случалось вкушать пищу где-то в другом месте, моментально превращался в параноика.

– Из чего это приготовлено? – с подозрением оглядывая пирог с мясом, спросил Налимов.

– Из мяса убитых обедающих, – равнодушно обронила официантка, – привередливых гостей, вроде вас!

И отступив, посмотрела на него придирчиво:

– Жиру много, но пригодится вместо растительного масла!

– Что вы себе позволяете? – вскричал Валентин Михайлович. – Я жаловаться буду!

– Кому? Вы же будете убиты и съедены!

И пошла в кухню, покачивая бедрами.

Налимов фыркнул и посмотрел на поминальные столы. Постные блюда, постные лица, что он тут делает?

В дверях Налимов столкнулся с мэром города, Павлом Ивановичем Щербаковым.

– А, Валентин Михайлович и ты здесь! – схватил его за локоть Щербаков и поволок за собой.

Рассыпаясь в соболезнующих словах и не выпуская обмякшего в твердой руке мэра города, Налимова, Павел Иванович обошел все поминальные столы, всем присутствующим посочувствовал.

– Каково, а? – кивая на закрывшуюся за ними стеклянную дверь ресторана, где проходили поминки, сказал Щербаков.

– Все там будем! – с готовностью ответил Валентин Михайлович, имея в виду покойника.

– И сколько ему было лет?

– Совсем старый, – махнул рукой Налимов, – семьдесят один.

На что Щербаков как-то странно поглядел на Налимова, но ничего не сказал.

– Сейчас бы чаю, – жалобно простонал Валентин Михайлович, вспоминая недопитую дома большую кружку зеленого чая.

– У меня с собой как раз бутылочка великолепного крепкого чая, – достал из портфеля Щербаков бутылку коньяка.

– Что ты, я за рулем! – замахал на него, Налимов.

– А мы к тебе домой поедем, – подмигнул Щербаков и хохотнул, – обедать!

Налимов смешался. Но Щербаков не дав усомниться, заметил:

– Завернем на рынок, продуктов купим, я плачу!

Налимов шумно сглотнул и кивнул. Он не любил тратиться, но обожал, когда тратились другие.

Возле дома, нагруженные пакетами с продуктами, они остановились, Налимов искал ключи.

– Почему ты мне не звонишь?

Налимов обернулся так резко, что едва не выронил все покупки. Валентина прижав кулачки ко рту, смотрела на него с ужасом. Щербаков с интересом наблюдал.

– Потому что я был занят! – уклончиво ответил Налимов. – Вот, кстати, познакомься, мэр нашего города, Павел Иванович Щербаков, мой давний приятель!

– Мэр? – непонимающе посмотрела на Щербакова, Валентина и снова уставилась на Налимова.

– Что происходит?

– Что? – глупо переспросил Налимов и покрылся потом, он не любил выяснения отношений.

Попытался придать голосу ласковости:

– Я тебе позвоню, обязательно позвоню, дорогая, когда освобожусь! А сейчас я занят!

Валентина молчала, не сводя с него пристального взгляда.

Налимов, заметно нервничая, принялся дрожать:

– Ты иди, Валечка, иди, с богом!

– Я-то с богом, – укоризненно произнесла она, – а вот ты с кем останешься?

– Напрасно ты так! – прокричал ей вслед Валентин Михайлович и радостно рассмеялся, испытывая эйфорию освобождения от ненужной пассии.

– Кто она? – задал вопрос, Щербаков и тут же добавил. – Впрочем, я знаю, очередная твоя бывшая!

Налимов пожал плечами:

– Просто, дура!