Пять ночей. Вампирские рассказки

Немного придя в себя, я сделала несколько звонков. Один — своему адвокату, вернее бывшему адвокату Джейсона и всех Лучших. Вик Мерфи выглядел как микс Шарля Азнавура с Вуди Алленом и несмотря на безобидную внешность все еще был одним-из-лучших в своей области. Он слегка меня успокоил, сообщив, что моя жизнь вне опасности — исключая, конечно, естественные причины типа сердечного приступа. Если Зак действительно мой родственник, то он скорее должен беречь меня как зеницу ока, потому что в случае моей скоропостижной смерти расследование будет придирчивым, а его положение — незавидным. Я попросила адвоката поработать над этой ситуацией, и он с радостью согласился, пожелав мне скорого выздоровления — чтобы заплатить гонорар, надо быть живой, это ясно.

Потом я позвонила Халли Демарко.

Халли была бывшей Второй-из-Семи, моей боевой подругой. Потому что просто подругой я бы ее вряд ли назвала.

— О боже, — чирикнула она в трубку, — Китти, ты жива?!!

— Как там все? — спросила я первое, что пришло на ум. Халли была Второй, а я всего лишь Третьей, хотя это теперь не имело значения. Там, во время последнего побоища, мы все были равны — жалки, перепуганы и до нелепого непрофессиональны, будто до этого оружия в руках не держали. Кроме Джейсона, наверное. Хотя я даже не помню его там, я ничего не помню кроме собственного визга.

— Ну… ты знаешь, — ее голос вдруг стал тонким и будто напуганным, — Уилл исчез, Сэм и Джейсон…

Убиты. Я помню.

— …про Алана ничего не известно, а Энди Беркли держит ночной клуб — «Кровосток». Знаешь, он так изменился! Да, кстати… — тут ее голос заметно повеселел. — Ко мне тут на днях твой брат заходил! Мы так славно поболтали. Почему ты скрывала от нас такое сокровище?

— Ты сказала ему, где я живу? — спросила я, хотя вопрос был уже бесполезным.

— Да, он ведь из Нью-Йорка только вернулся и никак найти тебя не мог, а я сказала ему… ой, вы так похожи, Кэтрин! Я сразу поняла, что он твой…

Я отсоединилась. И выключила телефон.

Идиотка.

Хотя что там винить Халли — он и без нее бы меня нашел. Забавно только, что весь ее мародерский стаж не позволил ей разглядеть суть за красивыми глазами и дешевым флиртом. Тут, я уверена, моему «братику» даже стараться особо не пришлось.

Когда в день выписки медсестра выкатывала меня в холл, я чуть не расплакалась. Никто не встречал меня, никто за мной не приехал, никому я не нужна. Но как оказалось, это было преждевременно, потому что в холле меня уже ждал мой жизнерадостный давно покойный родственник.

Не успела я и слова вставить, как Зак уже принял меня из рук медсестры, растекшейся от какого-то дешевого комплимента как мороженое на асфальте. Хотя насчет жизнерадостности я поторопилась. Как только медсестра ушла, его улыбка испарилась.

— Ну что, готова? — спросил он хмуро и будто устало.

— Я звонила адвокату! — взвизгнула я, с опозданием осознавая, как жалко это звучит.

— Это должно меня испугать, сестренка Кэт? — Зак выразительно поднял бровь. — А я с ним даже встречался. Прикинь? Он мировой мужик, этот ваш служитель Фемиды. Я записался к нему на вечерний прием, принес все документы относительно родства, и мы славно поболтали — преимущественно о тебе. И знаешь, он сказал, что я в полном праве наследовать твое имущество и мне нужно только набраться терпения. И не наделать ошибок.

Значит, когда мы говорили по телефону, он уже все знал. В моей памяти всплыли добрые, как у старого пса, глаза советника Мерфи. Он всех нас называл не иначе как «дочка» или «сынок». Его консультации всегда стоили дорого. Интересно, Зака он тоже называл сынком?

В это время года в пять уже темнеет, поэтому мы выехали на улицу без проблем. Я вяло думала о том, как бы не расплакаться, и еще о том, что могла додуматься уехать засветло.

Если бы Джейсон был жив, он забрал бы меня…

Вместо этого мой новоиспеченный братец запихнул меня в такси. Потом подумал и кинул в багажник и кресло.

— Мы же должны беречься, — сказал он таким голосом, что захотелось ему двинуть. Обычно я долго не думаю, но в этот раз моих сил хватило только чтобы ткнуть его кулаком в ребро.

Это было совсем слабенько, однако он вздрогнул и напрягся, как от удара ножом. Не знаю как, но я почувствовала… что-то. Его тело завибрировало, будто я и правда сделала ему больно.

Не просто больно. Очень больно.

Сказать, что я перепугалась — ничего не сказать. Но на первый раз мне достался только его взгляд. И он был куда информативнее, чем любая отдача.

— Я. Запрещаю. Ко мне. Прикасаться, — сказал он, почти не разжимая губ. — Еще раз — и переломаю пальцы, кроме шуток.

— Скажите, пожалуйста… — пробормотала я себе под нос, уставившись в окно и чувствуя между тем настоящее облегчение и нарастающую злость. Так всегда бывает — сначала страх, потом злость. Не одновременно.

Мы приехали к моему дому в молчании. В лифте нам никто не встретился. Да и кто мог бы мне помочь? Только Джейсон. А Джейсон был мертв.

У самой двери Зак наконец заговорил:

— Ты же не возражаешь, если я поживу у тебя? Должен же за тобой кто-то присматривать.

Я молчала.