Пять причин улыбнуться

В общем, я вполне мог бы получить сто тысяч, если бы попросил. Но я прекрасно знал своих родных и поэтому не сомневался, что такая крупная сумма неизбежно повлечет за собой расспросы, которые мне не нужны… Слава богу, имелся еще один вариант. Полгода назад скончалась моя бабка по отцовской линии. Она любила меня, а потому оставила наследство — дом в прекрасном состоянии и землю неподалеку от Чехова. Я уже сказал, как отношусь к Москве… И не сомневался, что со временем уговорю Елену оставить город и переехать со мной в этот домик. Похищение эти планы нарушило.

Но я не испытывал сожалений по этому поводу. Наоборот, я радовался, что у меня есть этот домик. Есть возможность спасти женщину, которую я люблю… Но даже если бы в тот момент его не было, я ни секунды не колебался бы, чтобы продать квартиру. Я все сделал бы, на все пошел, лишь бы Елена вернулась… — Сергей смолк и о чем-то задумался.

Альке было неловко настаивать на продолжении, да и потом, этот рассказ вызвал в ней какое-то неприятное чувство. Что-то гнездилось внутри, но Алька еще не понимала, что именно. Сочувствие? Нет. Раздражение? Близко, но не оно… Пока Алька прислушивалась к себе, Сергей решил-таки закончить свою исповедь. Но продолжал он хмуро, без особого энтузиазма:

— Я продал дом и передал похитителям деньги. Эти «Махмуды» вытолкали шатавшуюся Елену из машины, и я, заграбастав свое сокровище, повез ее домой. Тогда я натерпелся страху. Мне казалось, меня кинут, они не приедут или приедут, но без нее. Я боялся, что меня убьют. Но еще больше — что мертва она. И когда все обошлось, я первым делом предложил ей выйти за меня. Глупо, конечно… Она еще не оправилась от потрясения, а я полез к ней с этой ерундой… Елена посмотрела на меня… Черт, я даже не могу объяснить, как она на меня посмотрела. Я замял тему, решил подождать… Мы провели прекрасную, нет, восхитительную ночь… А наутро я проснулся один. На столе лежала записка. Коротко и просто: «Не ищи. Я не готова». Я не поверил и бросился на поиски… Вот тогда и выяснилось, что я ничегошеньки о ней не знаю. Кроме того, что она читает, о чем думает и что чувствует…

Никакой Елены Плисовой я так и не нашел. Целое море Елен, несколько Плисовых, но ее среди них не оказалось… Отец — он невзлюбил ее, хоть и видел всего один раз, — почему-то сказал, что так и должно было кончиться. Я тогда вспылил, наговорил ему гадостей, но он даже не обратил на них внимания. Все думал о чем-то… А потом жизнь дала мне еще одну затрещину, но уже по другой щеке. Папы не стало…

Сергей смолк, но так и не повернулся к Альке. Ее мнение его не интересовало. Весь этот рассказ, вся эта исповедь была нужна лишь для того, чтобы выплеснуть наконец то дерьмо, что скопилось в его душе за последние несколько месяцев. А может, и за целую жизнь? «Замкнутые люди нередко нуждаются в обсуждении своих чувств больше, чем люди несдержанные», — кажется, так было в «Джен Эйр»?

Этот длинный рассказ вызвал в Альке смешанные чувства. Она жалела отца Сергея, самого Сергея, страдавшего из-за смерти отца, но не Елену. Эта Елена Плисова представлялась Альке каким-то сказочным персонажем. Она казалась слишком идеальной, чтобы быть настоящей.

Или Сергей приукрасил? Нет, не может быть. Алька смотрела на него и понимала — не может. Этот хмурый человек способен сохнуть только по такой, как Елена, — загадочной, умной, яркой. Ни по кому другому…

И вдруг до Альки со всей ясностью дошло, какое чувство мучило ее во время рассказа. Ревность.

Глава 6

СЮРПРИЗ ОТ «АЛЬБИНЫ»

Перегоны на этой ветке были особенно длинными, но Алька уже научилась этим пользоваться. Даже скомканная набившимися в вагон людьми, она умудрялась открыть сумочку и вытащить книжку. Дочитанную «Джен Эйр» сменили «Сто лет одиночества» Маркеса.

Книжка, замусоленная и, похоже, читаная-перечитаная до нее, досталась Альке случайно. Она нашла ее под кроватью, в пыли, в той комнате, куда поселил ее Сергей. По поводу найденной книги Сергей выразил бурную радость: «Вот те на! А я думал — заиграли!» Он собирался забрать у Альки книжку, но она крепко зажала ее в руке. «Читай, если хочешь», — равнодушно бросил Сергей с таким видом, словно Алька ни черта не понимает в его высоких материях.

Но Алька не только захотела — ей даже понравилось. Понравилось так, что вот уже несколько дней она не могла оторваться от перипетий рода Буэндиа. Это было круче, чем самое залихватское мыло, глубже и трагичнее…

По настоянию Сергея Алька пролежала в постели неделю, пока врач не сказал, что теперь она может выйти на работу. И Алька, все еще слабая после болезни, поехала в агентство, где ее тут же загрузили бумажками и ответами на звонки. Но Алька даже обрадовалась. Больше всего она боялась, что Кобра не станет слушать печальный рассказ о ее болезни и немедленно избавится от нерадивого сотрудника. Слава богу, обошлось.

Доставив какому-то верзиле внушительный конверт, Алька с легким сердцем возвращалась в офис. Сейчас она отметится, ответит на пару Кобриных вопросов и поедет домой, читать свою книжку.