Пять причин улыбнуться

Но кое-что ее все-таки огорчало. Телефон белокурого ангела, с которым Алька рассчитывала встретиться, исчез в черной дыре — дырке в Алькином кармане. От досады Альке хотелось кусать локти. И самое обидное — виной всему была ее собственная лень. А ведь она клялась и божилась, что зашьет куртку. Еще тогда, когда потеряла адрес Сергея.

Ангел улетел в свою голубую даль, и Альке оставалось только смириться. Она утешила себя мыслью, что Олег, как и большинство мужчин, лишь казался милым и отзывчивым. А на самом деле был Санькой в ангельском обличье.

Легко взбежав по ступенькам светло-серого здания, Алька нажала кнопку домофона и произнесла заветную фразу:

— Курьер в «Альбину».

Охранник, крупный парень лет двадцати, с карими, блестящими, как надраенный пол, глазами, улыбнулся, увидев девушку. Алька ему нравилась. Она была веселой и хорошенькой. Уже несколько раз он предлагал ей встретиться «в нерабочей обстановке», но она все время отказывалась. Таких, как Пашка, полно в Сосновке. Стоило ехать в Москву, чтобы раздобыть такое же сокровище?

— Привет, куряночка! — поприветствовал ее Пашка.

— Здорово еще раз, — улыбнулась в ответ Алька. Если не рассматривать Пашку как жениха, то он очень приятный парень. Чем-то похож на крупного, хорошо откормленного жеребца. К тому же Пашка приезжий, как и Алька. Только прибыл он в столицу не из Курской области, а из Пензы. И вроде освоился здесь неплохо. Общаясь с этим рослым детиной, Алька чувствовала себя на месте. Не нужно обдумывать каждое слово, чтобы не попасть впросак.

— Как съездила?

— Ничего. Моя-то у себя?

— Кажись, на месте. Что-то она сегодня нервная. Обычно просто глазами стреляет, а тут чуть взглядом не сожрала. День у нее, понимаешь, не задался. Сначала хозяин приехал с какой-то бабой. Чё за баба, не знаю, но расфуфыренная! — Пашка мечтательно закатил глаза, словно воображая, что она приходила к нему. — Ноги от ушей, духами — за километр тащит… Вся из себя… Не знаю, чё они приходили. Вообще-то Виталь Гнатич здесь нечастый гость. Приезжает только по случаю… А потом приперся какой-то тип, прикинутый плейбой. — Плейбоями Пашка называл всех, кто выглядел чуть симпатичнее обезьяны. — Видать, с бабками. Ну Влада и пошла его обхаживать. Ты бы к ней сейчас не совалась, а то попадешь под горячую руку…

— Блин… Домой хотелось пораньше. Почитать. Мне тут книга попалась, — важно сообщила Алька. — «Сто лет одиночества». Мощная вещь.

Пашка, не озабоченный проблемой самообразования, только хмыкнул:

— Читай, читай. Может, поумнеешь. Поступишь в институт и пошлешь на хрен эту работу.

— А может, и пошлю, — воинственно заявила Алька. — Ладно, пойду-ка я наверх. Не дай бог Кобра хватится.

— Как-как? — расхохотался Пашка, выпростав из-под больших губ белоснежные крупные зубы. — Кобра? Она и есть…

Алька не выдержала и тоже рассмеялась. Уж очень Пашка заразительно хохотал. Веселье нарушило появление Ларочки — Ларисы Аркадьевны, она замещала Кобру в те моменты, когда та занималась клиентами или подолгу гипнотизировала менеджеров, втолковывая им, как правильно работать.

— Ты документы отвозишь или с охранником зубоскалишь? — немедленно взорвалась Ларочка. В отличие от Кобры, она не могла воздействовать без крика — шипением и взглядом.

Ларочка была пухленькой, как сдобная булка, и очень легко выходила из себя. Тем более недавно она развелась с мужем — он ушел к субтильной девочке, ровеснице Альки.

— Я только что приехала, — краснея, возразила Алька. Она очень надеялась, что Ларочка не слышала, кто явился предметом зубоскальства. — И потом, Влада Григорьевна все равно занята с клиентом…

— А тебя это не касается, — фыркнула Ларочка. — Твое дело — документы! Распустились… — пробормотала она, выпуская последние пары.

Алька и Пашка не удивлялись таким припадкам. Они были «последними» работниками в «Альбине», а потому все, кто только мог, вымещали на них свою злобу. У кого-то, как у Ларочки, имелись проблемы личного характера, у кого-то не задалось с карьерой. Но каждый из менеджеров среднего звена норовил выплеснуть накопившееся на «нерадивых» работников.

«Может, это даже хорошо, что мы даем им повод, — думала Алька, поднимаясь за Ларочкой по лестнице. — Хуже, если бы им не на ком было сорвать свое зло. Вот, допустим, есть у Ларочки дети, рассуждала Алька, глядя на Ларочкин зад, мельтешащий перед глазами. И если бы не я, на кого бы она кричала? Конечно, на них. Так что пусть лучше хает меня и Пашку. Мы-то уже, как говорит Сергей, сформировавшиеся личности…»

Алька надеялась, что Ларочка отпустит ее домой, но не тут-то было. Едва они поднялись на второй этаж, дверь в Кобрин кабинет открылась и из него торжественно выползла Влада Григорьевна в сопровождении молодого человека.

Золотистые волосы, голубые глаза, ласковые ямочки на щеках… Алька почувствовала, что сердце вот-вот остановится. Это был он — Олег! Наверное, это судьба. Она потеряла его телефон, но он все-таки нашел ее!