Пять сестер

Эдоардо любил бывать в этом заведении, открывшемся в 1922 году на месте молочного магазина. Он лично знал семью Розати, поскольку был завсегдатаем их кафе на виа Венето.

Накрапывал дождь, поэтому Эдоардо пришлось отказаться от столика на террасе, где он любил восседать в окружении известных художников и прочих представителей богемы, и расположиться внутри.

– Превосходно! – воскликнул Эдоардо, и у Адель закралось подозрение, что муж пытается продемонстрировать энтузиазм, которого на самом деле не испытывает.

– Мне не стоило говорить портнихе твоей матери, что мы поженились? – спросила она, улыбнувшись.

– Адель, ну что ты такое говоришь? – смутившись, пробормотал он.

– Неужели я не могу рассказывать тебе все без утайки? Все-таки хорошо, что я купила то платье. Молодой синьоре, для которой его пошили, оно теперь без надобности – она ждет ребенка…

– Ты купила платье, сшитое для другой? – поддразнил ее Эдоардо. – И говоришь об этом между прочим, намекая на…

– На что? На беременность? Неужели мы не можем поговорить о платьях и о детях?

– Конечно, можем.

– Отлично. Потому что я и впредь буду рассказывать тебе о платьях. Мне интересно твое мнение. И потом, разве мы наряжаемся не для вас?

– Нет, Адель, вы наряжаетесь для самих себя… Вот поэтому ты и любишь моду, а я – тебя, – поправил ее муж, поднялся и, поцеловав в губы, снова присел напротив. – Моя дорогая синьора Фенди, ты всегда можешь говорить со мной о чем угодно.

– Верно, – признала Адель. – Но, если у нас будут разногласия по поводу моды, мне будет обидно…

– Ты хочешь, чтобы у нас никогда не было разногласий?

Адель на мгновение задумалась, а затем кивнула.

– Да, хочу…

Повисла тишина, нарушаемая лишь редкими посетителями да сновавшими туда-сюда официантами.

– Ну, коли таковые появятся… Будем спокойно все обсуждать, – ответил Эдоардо.

Адель успокоили слова мужа. Покладистый характер Эдоардо был для нее как бальзам на душу.

– Я так счастлив, что ты стала хозяйкой и в нашем доме, и в мастерской, и в магазине. Поэтому тебе все карты в руки. А я буду твоим лучшим помощником, человеком, на которого ты всегда сможешь положиться. Твоим спутником. Конечно, я рассчитываю, что ты будешь со мной советоваться. Но знай, я испытываю к тебе не только любовь. Мое сердце переполняют гордость и уважение к тебе.

Растроганная и счастливая Адель сжала его руки. Настал тот момент, ради которого она его сюда позвала.

– А дети? – вымолвила она полушепотом.

– Адель… – пробормотал Эдоардо, озабоченно озираясь по сторонам.

– Об этом не говорят за столом? – обеспокоенно спросила та.

– Нет-нет. Наоборот, это очень важно, – поспешил успокоить ее он.

Щеки жены снова порозовели. В глазах Эдоардо она была прекрасна как никогда. Их отвлек официант, который убрал чашки со стола и спросил, не желают ли они заказать что-нибудь еще.

– Значит, мы говорили о детях, верно? – уточнил Эдоардо, когда они снова остались одни. – У нас их будет не меньше четырех, не так ли?

– Думаю, говорить о количестве преждевременно. А если нам не повезет?

– Что ты имеешь в виду?

– Я бы хотела иметь много детей…

– Так в чем же дело?

– Пока нам нужно позаботиться о том, который скоро появится на свет…

Глаза Эдоардо заблестели от волнения.

– Любимая… Почему же ты ничего не сказала мне раньше? Уже битый час ты ходишь вокруг да около… Я так рад!

Он подскочил со своего места и направился к жене, поколебавшись немного, прежде чем заключить ее в объятия.

– Когда ты была у врача?

– Утром, перед походом к портнихе.

– Адель, дорогая! Я самый обыкновенный человек, но я буду стараться изо всех сил, чтобы не разочаровать тебя. Мы будем обсуждать с тобой все, что касается наших детей, как и остальные вопросы. Я буду всегда прислушиваться к твоему мнению, всегда буду рядом. Я нисколько не сомневаюсь, ты будешь необыкновенной матерью!

Адель улыбнулась. Когда Эдоардо просил ее руки, он знал, что берет в жены необычную девушку.

14

Рим, январь 1940 года

Дом Фенди

– Адель, я примчалась, как только получила твою записку! – воскликнула Маддалена, входя в дом.

Обняв подругу, Адель провела ее в гостиную. Тем утром она осталась дома с Карлой. Перед тем как отправить старших девочек в школу к монахиням на пьяцца делле Музе, Адель отослала записку подруге. После изнурительной недели метаний между больной Карлой, старшими детьми, вернувшимися из Терминилло, и мастерской ей было просто необходимо с кем-нибудь поговорить.

– Худшее уже позади, – уверила Адель подругу, приглашая ту присесть. – Но я боялась, что она не выкарабкается.

Маддалена нетерпеливо махнула рукой:

– Глупости! Карла – сильная девочка.

Адель промолчала. Всем сердцем ей хотелось верить в сказанное, но она прекрасно понимала, что это не так.

– Как она себя чувствует? – спросила Маддалена, беря в руки чашку с горячим чаем, предложенную служанкой.

– Лучше, температура спала. Доктор Тодескини приходит к нам каждый день. К счастью, в машине вместе со рвотой вышла и мокрота, которая забивала легкие.

– Бедняжка… Представляю, что ты пережила.