«Пятая колонна» Российской империи. От масонов до революционеров

Ну а «Съезд украинских хлеборобов» прошел без помех — на крыше цирка дежурили германские пулеметчики. Скоропадского, как и планировалось, избрали гетманом. Впрочем, правителем он стал чисто номинальным. Немцы даже не позволили ему создавать армию, кроме Сердюцкой дивизии — личной охраны в опереточных жупанах, с кривыми саблями и чубами-оселедцами. Политику тоже диктовали оккупанты. Причем одним из ее краеугольных камней оставался национализм, чтобы прочнее оторвать украинцев от России. Начальник отдела германского МИДа Бусше-Хаденхойзег ставил задачу: «Репрессировать все прорусское, уничтожить федералистские тенденции». Австрийский представитель Арц писал: «Немцы преследуют вполне определенные экономические цели на Украине… С этой целью они будут оккупировать земли под своим контролем как протекторат, колонию или иное образование». В Берлине был организован особый синдикат для экономической экспансии на Востоке под руководством имперского советника фон Риппеля. Синдикат учредил два дочерних отделения, для России и Украины, открыл «экономический штаб» в Москве.

Чтобы поставки продуктов осуществлялись бесперебойно и организованно, немцы считали нужным восстановить крупные товарные хозяйства. По их указанию Скоропадский отменил универсалы Рады о «социализации», приказал вернуть законным владельцам поделенную крестьянами землю, расхищенный скот и инвентарь. Но тем самым он восстановил против себя деревню, повсюду забурлили мятежи, возникали отряды всевозможных «батек» вроде Махно — анархистов, эсеров, сторонников Рады. Летом 1918 г. в Киев для переговоров с Украиной прибыла советская делегация во главе с Раковским. Вопросы, важные для немцев, решились сразу же — передача Украине большого количества паровозов, вагонов, урегулирование железнодорожного сообщения. Но уточнение границ затянулось до бесконечности.

А осенью стало очевидно: дни Германии и Австро-Венгрии сочтены, скоро они рухнут. Вот тут-то Скоропадский задергался. В начале ноября он взялся резко менять свою политику. Сменил свое правительство, отправив в отставку ярых самостийников. Вместо независимости Украины провозгласил федерацию с Россией. На этой основе повел переговоры с донским атаманом Красновым, послал делегатов к Деникину договариваться о союзе. В Киеве началось создание белогвардейских частей. Но было уже поздно. Австро-Венгрия заполыхала революциями и развалилась на части. 9 ноября забурлила Германия, кайзер сбежал за границу. Оккупационные войска сразу же стали выходить из повиновения своим начальникам, хлынули уезжать по домам. А 18 ноября в Белой Церкви созвали свой съезд лидеры Центральной Рады. Признание гетманом федерации с Россией они объявили изменой Украине, призвали народ к восстанию. Создали собственное правительство, Директорию в составе Винниченко, Петлюры, Швеца и Андриевского.

Гетманская белая гвардия так и не сформировалась, Киев обороняли «полки» по 10–15 офицеров. Но под флагами Директории собрались всякие банды и сброд, они не смогли прорваться в столицу. Однако при распаде Австро-Венгрии возникла самопровозглашенная Западно-Украинская народная республика. Она стала создавать части «галицийских стрельцов» из вчерашних солдат и офицеров австро-венгерской армии. Директория заключила союз с ЗУНР, и та прислала несколько полков. Командующим стал Евген Коновалец.

13 декабря самостийники перешли в наступление. Маскарадная Сердюцкая дивизия, личный конвой гетмана, перекинулась на их сторону. Фронт был прорван, через день украинцы ворвались в Киев. Скоропадского немцы все-таки не бросили, увезли с собой. А малочисленные белогвардейцы, поверившие ему и пытавшиеся защищать его власть, погибали или вынуждены были прятаться. Командующего белыми формированиями генерала Келлера поймали и расстреляли. Петлюра въехал в город на белом коне — и ему преподнесли наградную Георгиевскую саблю Келлера, украшенную бриллиантами.

Кстати, галицийцы в Киеве были очень удивлены. Им внушили, что они сражаются за освобождение украинского народа от «москалей», а выяснилось, что Киев — абсолютно русский город, почти никто не умеет говорить по-украински! Чтобы исправить сие упущение, был издан приказ об украинизации вывесок. Русский язык не допускался даже наряду с украинским. На несколько дней Киев превратился в огромную малярную мастерскую — закрашивали, исправляли. Особые патрули проверяли исполнение приказа и орфографию, выявляли ошибки и поясняли, как написать по-украински то или иное слово.

Карикатурная кампания по исправлению вывесок дала старт новой волне национализма и русофобии. Лица, не владеющие украинским, изгонялись из всех административных учреждений, из школ. В декларации новой власти указывалось: «Директория решительно будет бороться с провозглашенными бывшим гетманом лозунгами федерации с Россией… Всякая пропаганда лозунгов бывшего гетмана о федерации будет караться по законам военного времени».