«Пятая колонна» Советского Союза

Укрепление «партийности» осуществлялось и путем значительного роста партии. Вступление в нее было весьма желательно для карьеры, для повышения общественного статуса. Если в 1952 г. в ее рядах состояло около 7 млн человек, то к 1980-м годам коммунистов насчитывалось уже более 18 млн. Считалось, что эти миллионы станут проводниками партийной линии в народе, помогут воодушевлять и регулировать его. Но в действительности такой рост вел к обратным результатам. К девальвации статуса коммуниста. Членство в КПСС становилось в значительной мере формальным, означало лишь обязанности платить взносы и просиживать на партсобраниях. Вдобавок люди-то были не глупыми. Слушали доклады, изучали спущенные им документы съездов — и убеждались, что они совершенно не соответствуют действительности. Поэтому приучались жить с «двойной моралью», на собраниях говорить одно, а дома и с товарищами — другое.

В особенно широких и навязчивых формах идеологическая пропаганда насаждалась в армии: все стены обвешивались наглядной агитацией, массу времени занимали политбеседы, политинформации, партийные и комсомольские мероприятия, занятия в системах марксистско-ленинской подготовки, конспектирования «первоисточников», каждого из многочисленных выступлений Брежнева, материалов съездов и пленумов. Предполагалось, что такая обработка сделает из военных убежденных защитников коммунизма. А на самом-то деле эффект был противоположным. У людей вырабатывалась стойкая неприязнь к «политмарксосу».

В рамках укрепления «партийности» возобновились и гонения на Православие. Но возобновились на этот раз без масштабных кампаний. Закрывался то один храм или монастырь, то другой. А при этом Церковь решили окончательно «задушить» давлением по двум направлениям. Чтобы, с одной стороны, через несколько десятилетий не осталось священников. А с другой — не осталось паствы. Митрополиты получили запрет рукополагать новых епископов (а умрут существующие епископы, вот и некому будет рукополагать священников). От Церкви принялись решительно отделять молодежь. Широко применялась статья «вовлечение несовершеннолетних в религиозную деятельность». Если родители воспитывают ребенка в православных традициях — вот уже и преступление. За это лишали родительских прав, могли посадить. Наказания обрушивались и на священников, если в храмы приходили дети, исповедовались, причащались. Продолжались и тайные убийства священнослужителей. Ну а попытки противодействовать антицерковной политике влекли репрессии по обвинению в антисоветской деятельности.

Однако попытки подменить Веру идеологией оказывались все менее результативными. За «идеалы» прошлого еще получалось держаться. Но в настоящем эти «идеалы» все чаще подводили. Например, Хрущев сдуру наобещал, что через 20 лет советские люди будут жить при коммунизме. Но уже вскоре стала очевидной полная несбыточность подобных утопий. По мере приближения срока, названного Никитой Сергеевичем, идеологам пришлось ломать голову: как же выйти из положения? Чтобы и с народом объясниться, и не расписываться в провале прежних планов. Впрочем, не только планов, но и марксизма в целом — напомню, по его положениям предстояло отмереть и государству, и товарно-денежным отношениям, и институту семьи и брака, и еще много чему. А советские лидеры и номенклатура отказываться от государственной власти, денег и семей никак не собирались.

Выходом стала концепция о построении в СССР «развитого социализма». Разъяснялось, что он является переходным этапом на пути от социализма к коммунизму. В конституции 1977 г. давались определения «развитого социализма». Указывалось, что государство «выполнило задачи диктатуры пролетариата, стало общенародным», что в нем создана «новая историческая общность — советский народ». Что возникло «общество высокой организованности, идейности, и сознательности трудящихся… законом жизни которого является забота всех о благе каждого и забота каждого о благе всех».

Вероятно, идеологи считали свое изобретение высоким достижением теоретической мысли, но в народе его восприняли как обычное словоблудие. Тем более что и с «развитым социализмом» не все ладилось. Если это переходный этап, следовательно, за ним должен был наступить долгожданный коммунизм? Когда? Ответы на такие вопросы были уклончивыми — дескать, этап «развитого социализма» будет длительным. А потом последовали еще более многозначительные указания, что «совершенствование развитого социализма» является «главной задачей на обозримое будущее». То есть строили-строили коммунизм, а вместо него построили никому не понятный развитой социализм. А теперь его предстояло «совершенствовать» до бесконечности. Вот тут уж рассеивались последние иллюзии о коммунизме, «рае земном», ради которого приносились все жертвы, терпелись лишения. Но ведь и альтернативы люди не знали и не видели. На долгом пути к недостижимому коммунизму они потеряли эту альтернативу. А разочарование вело к апатии, равнодушию, духовной пустоте…