Пятьдесят свиданий с врагом

– Помнишь, когда мы поспорили с тобой сто лет назад, я пообещал, что в случае выигрыша ты сможешь взять нашу фамилию и тебя будут звать Джун Бэмби Андерсон… Ты тогда не ответила, что думаешь по этому поводу, а мне крайне важно знать… Джун Эвери, ты возьмешь мою фамилию? Ты станешь моей женой?

Она молчала. За бесконечные секунды у него мысли оплавились и покрылись вечным льдом. Вся жизнь перед глазами пронеслась, пока ни услышал тихое:

– Я так сильно люблю тебя.

– Я люблю тебя сильнее.

– Нет, я.

– Я в бесконечной степени, – настоял Тони и накрыл ее губы своими, прекращая бессмысленный спор, но быстро разорвал поцелуй и нахмурился: – Постой, твой ответ «да» или «нет»?

– Я подумаю.

Заноза.

Он многострадально вздохнул и, крепче обняв Джун, уложил ее на пол, целуя в шею и приговаривая:

– О, как страшно я скучал по твоему вранью. Где там график деградации, внеси «минус один», и за мелкое хулиганство добавь, мы чей-то подарок только что помяли… Да или нет, Джун?

– Я завтра отвечу.

– Тогда и подарок не отдам.

– Какой подарок? Еще один?! – воодушевилась ненасытная Бэмби, а Тони нащупал край подола, обнажая ноги Джун, затянутые в серебристо-голубые чулки, и забыл, о чем, собственно, разговор.

Кажется, они говорили о будущем.

Но настоящее было не менее заманчивым.

– Эй!

– М-м? – Он все-таки не выдержал и передвинулся вниз, сгибая стройную ногу в колене.

– Что за подарок?

– Я завтра отвечу, – пробормотал он охрипшим голосом и потерся губами о чувствительную кожу над линией чулка.

– Сумасшедший! – запаниковала она, отбрыкиваясь, но Тони жестче обхватил ее разведенные бедра руками, и скоро она сама выгибалась навстречу, с силой сжимая волосы на его затылке дрожащими пальцами и срываясь на стоны: – Да… да.

– Это твой ответ?

– Да!

Джун, тем же днем, в полдень

Кольцо идеально подошло по размеру. Одетая в свободный комбинезон, она прохаживалась по библиотеке и любовалась бликами.

На столе, на подносе, остывали две кружки кофе, обложенные имбирным печеньем в виде звезд и сердечек; еще с рождественской ярмарки остались: Моби и Дик перестарались в этом году с количеством, напекли на всю планету.

Там же, на столе, до сих пор неразвернутые, лежали большая плоская коробка – от Фрэнка, и аккуратный куб в бежево-мятной бумаге, с золотистой лентой – от Тони.

Не терпелось развернуть их.

Сам «будущий мистер Бэмби-Джун», как назвал его Генри, свои подарки распотрошил еще до рассвета. Если честно, Джун голову сломала за декабрь, пока придумала, что подарить парню, у которого, по его же словам, всё есть.

В итоге ему досталась большая энциклопедия собак.

У Фрэнка была аллергия на шерсть, питомцев в Иден-Парке не держали, и Тони иногда унывал по этому поводу, когда в школе учился. Поэтому – пусть выбирает.

Он пришел в восторг от идеи и сказал, что теперь у него точно всё есть. И – да, поскольку заводить Майкла и Кейт рано, то стоит обзавестись парочкой голубоглазых хаски. Или австралийских овчарок…

– Ну что, готова к новым открытиям? – раздался бодрый голос Тони. Он быстро подошел и сел на край стола, выбрав имбирное печенье в виде звезды, которое тут же надкусил.

– Я уже к чему угодно готова, – улыбнулась Джун и, сдерживая любопытство, неспеша сняла обертку с подарка Тони. Открыла картонную крышку – и глаза на лоб полезли. Наверху лежала разноцветная карточка с силуэтом Иден-Парка и подписью: «Forever For Every». Навеки для Эвери.

А под карточкой – кубики шоколада с сухофруктами.

Мурашки по коже побежали от такого совершенства.

– Что это? – шепотом спросила она, и эхо полетело по библиотеке, отбиваясь от стен и полок с тайниками для заначек.

– Наша собственная линия шоколада, весной запустим. Моби и Дик первую пробу тебе приготовили для дегустации. Нравится?

Волнение окатило прохладной волной.

– Выглядит как произведение искусства, жалко пробовать.

– Давай помогу, – ответил заботливый Тони и, вытащив кубик шоколада, провел уголком по ее губам. Она приоткрыла рот и откусила немного.

Горько-сладкий вкус, мягкая вишня…

Аромат мяты и бергамота.

– М-м, очень вкусно, – восхитилась она.

Будущий мистер Джун склонился к ней и поцеловал, с серьезным видом вынося вердикт:

– Согласен.

Она покраснела, довольная, и деловито подтащила к краю плоскую упаковку, подарок Фрэнка. Сорвала с нее зелено-серую подарочную бумагу и аккуратно сняла крышку.

– Вау, – сказал Тони. – Надо же.

Это оказался не рисованный портрет, а большая фотография 50х30 см. Судя по заваленному горизонту и черно-белой гамме, Генри постарался.

Снимок был сделан ровно год назад.

Джун, с пледом на плечах, сидит в кресле на террасе; длинные черные кудри прикрыты большой шапкой с помпоном, в руках – кружка, из которой виднеются маршмеллоу; она мечтательно смотрит вверх, пытаясь поймать губами снежинку: первый и последний в том году снег пошел.

На заднем фоне, слегка размытые, топчутся Фрэнк, Уитни и тетя Летти – общаются, радуются…