Пятьдесят свиданий с врагом

Вместе. Приняли. Душ. Неужели не приснилось? И что это значит? Кто они сейчас? Пара? Или друзья, которые занимаются сексом без обязательств, как Чейз и Холли?.. Вопросы-вопросы…

Джун попыталась освободиться, но Тони лишь крепче обнял, не отпуская. Он спал прямо на ней, только сполз ниже, прижавшись щекой к ее животу.

В комнате было тепло и уютно, на светлых стенах – полки с наградами, семейные фото. Джун тоже на одном снимке есть. В школьной форме, хмурая, щурится… что-то нехорошее задумала.

Надо же, какая неудачная фотка. Придется втихаря заменить.

Словно услышав ее коварные мысли, Тони, не просыпаясь, потерся щекой о ее живот, устраиваясь поудобнее, и внутри мгновенно активировались они – воображаемые бабочки, мурашки, хохочущие орангутанги. Внезапно вспомнилась голуболицая мартышка по имени Тони. Веселое было время: что угодно, лишь бы подразнить младшего Андерсона. А ему и дела-то не было, он не смотрел видеоролики… до вчерашнего вечера.

И только она прикрыла глаза, чтобы еще подремать, как зазвонил домашний телефон, стоявший на тумбочке у кровати. Тони глухо чертыхнулся сквозь сон, нехотя скатился с Джун и, схватив трубку, прохрипел:

– Алё… А, Генри… Уже?! – Он накрыл ладонью микрофон и сообщил, что у Элизы мальчик родился. – Как они себя чувствуют?.. Отлично, поздравляю. Это поистине великолепно, несказанно круто и расчудесно.

Джун запустила в Тони подушкой, чтобы не издевался над ее давнишней вычурной манерой общения, и начала прыгать на кровати, хлопая в ладоши. У Генри внук родился!

– Давай устроим прием здесь через неделю, для своих! – восторженно выкрикнула она, и Тони передал ее предложение. Генри согласился, естественно. В кои-то веки радость в Иден-Парке.

Попрощавшись, сонный Тони поднял подушку и со словами:

– И тебе доброе утро, – запустил обратно в Джун. С детским энтузиазмом поддавшись игре, она прицелилась и со всего маха впечатала ответку прямо в лицо врагу, он даже пошатнулся от неожиданности.

– Ой, прости, я случайно, – соврала она и поджала губы, чтобы не рассмеяться.

Тони медленно отнял подушку, сдул челку, упавшую на глаза, и, упершись кулаками в край кровати, очень нехорошо посмотрел на Джун. Воздух искрил, надвигался шторм. Она прищурилась, оценивая свои шансы на победу: шансов почти не было.

Секунда, вторая…

Джун схватила из вороха подушек самую большую и даже успела замахнуться, когда Тони крепко обхватил ее за талию, рывком снимая с кровати, а затем бросил обратно, навалившись сверху. Джун завизжала, колошматя его подушкой куда попало.

– Слезь с меня, чудовище!

– Сначала извинись.

– Обойдешься! Я отделаю тебя, как Рей – Кайло Рена7!

Тони откровенно наслаждался, не слишком усердно отбиваясь. В его горящем взгляде переливалось серебро. Он выглядел умиленным… Джун никогда не видела его умиленным, разве что в старые годы, когда он сох по Мелани. Но даже тогда он не казался настолько…

…влюбленным?

Она испугалась собственной мысли и тут же ее отмела, чтобы не тешить себя пустыми надеждами, а Тони отобрал у нее подушку, отбрасывая в сторону, и пригладил ее кудри.

– Извинись.

– Отстань. – Джун не могла отдышаться, ощущая, как ее уносит в такие недра энтонизма, что пора бить в набат.

Тони склонился ближе, пощекотал языком ямочку под ее нижней губой, и она с готовностью приоткрыла рот, ожидая поцелуя. Джун расплавилась, как карамелька, от наслаждения, когда Тони накрыл ее грудь через ткань футболки, неторопливо поглаживая большим пальцем, и втянул в рот ее губу, посасывая.

Джун вспыхнула мгновенно, сжимая коленями его бедра, но этот нахал со вздохом отстранился и поднялся с кровати, чтобы объявить:

– Так и быть, отстаю. Жду тебя на кухне через полчаса. Завтрак готовлю я.

Она в шоке смотрела ему в рельефную спину, а он, довольный собой, сонно потянулся и ленивым шагом направился в ванную.

Надо же, какой он злопамятный и ранимый с утра.

Неудовлетворенная, Джун побрела в свою комнату, чтобы переодеться. Внутри происходила смена власти: отреклась от престола королева самобичевания, на ее место пришла толпа остервенелых энтонистов. Они размахивали букетами из мяты и бергамота и требовали от нового короля любви, признаний и обещаний.

Увы, король не торопился. Энтони Уильям Андерсон был профи в плане нагнетания. Вроде бы еще ничего дурного не случилось, а уже хочется ввести чрезвычайное положение… Жуткое чувство – полное погружение в мир другого человека, без страховки и кислородного баллона. Да еще отреченная королева самобичевания, уходя, злорадно шепчет:

Осторожно, Джун, не строй воздушный замок. Кому, как ни тебе, знать, что падать будет очень больно.

К счастью, назойливый голос утонул в шуме толпы.

Энтонисты победили.

– Итак…