Пятиозерье

У второго мертвого паренька ничего криминального и подозрительного не обнаружилось — болтавшийся за спиной автомат оказался игрушкой. Мешковатый камуфляж из непрочного х/б был торнадовцам незнаком. Из нагрудного кармана торчал краешек замызганной картонки.

Майор вытащил, прочитал написанные разноцветными фломастерами буквы:

ДОЛ «Варяг»4-й отрядУкропин Славарядовой

«Варяг»... Интуитивные опасения майора оказались правильными. Но что значит: «рядовой?» Каких войск, интересно?

Раздумья прервал крик бойцов, пошедших за четвертым трупом:

— Живой! Майор подошел.

Кирилл Яшенко по прозвищу Слон лежал на спине. Глаза были открыты. Штанина намокла красным, на бедро торопливо наложили жгут. Большей части шевелюры Слон лишился в пламени взорвавшегося бензобака. Лицо почернело, но майор видел, что в основном это копоть, лишь кое-где ожоги первой-второй степени. В общем, жить будет.

— Чем же вы тут занимались, ребятки? — негромко спросил майор, не ожидая ответа.

Но Слон ответил.

Его почерневшие губы искривились в усмешке — и появившиеся на них от этого движения трещинки тут же закровоточили. На черном фоне кровь казалась неправдоподобно яркой.

— В войну мы играем, дяденька, — хрипло сказал Слон. — В «Зарницу». Вы тоже? А за кого?

«Шок», — подумал майор, — и ошибся. Спросить что-либо еще он не успел. На связь вышел Минотавр. Его группа наконец добралась до «Варяга» — и тут же попала под огонь снайпера, успевшего до того уложить нескольких обитателей лагеря.

Майор зарычал.

...Через несколько минут им повезло, впервые за этот день. Подвернулся транспорт, японский микроавтобус-"тойота" — крохотный, похожий на игрушечный. Какая-то фирмочка проводила коллективный выезд по грибы, невзирая на запрет областной администрации, закрывшей от посещений пожароопасные леса. Впрочем, судя по отсутствию корзин, сапог, и по наличию изрядного запаса спиртного, найти что-либо в иссушенных зноем лесах грибники не особо рассчитывали.

Ошарашенные пассажиры микроавтобуса ничего не понимали, спешно выбираясь наружу под дулами автоматов. Пытались бурно протестовать, бывший у них за старшего даже ссылался на каких-то важных шишек... Потом увидели лежавших рядком убитых — протесты и вопросы как ножом отрезало. Водку и закуску «грибникам», правда, оставили — отдыхайте, расслабляйтесь.

В «японку» плотно набились девять человек во главе с майором и торопливо покатили в «Варяг». Муха и еще четверо двинулись туда же пешим порядком, по пути прочесывая окрестные заросли — майор подстраховывался, не зная, какие еще сюрпризы может таить мирное курортное местечко...

Приглядывать за убитыми, ранеными и «грибниками» остались двое бойцов. Помощь должна была вскоре подойти — часть застрявших на Каменке машин двинулась дальним объездом, через торфоразработки, там на речке имелся брод.

Майор как в воду глядел — на сюрпризы пешая пятерка таки напоролась. Первым сюрпризом стал труп грузного мужчины в форменных милицейских брюках, ботинках и рубашке. Милиционера убили выстрелом в сердце...

Одного бойца Кравец оставил рядом с телом, с остальными двинулся дальше.

Немного позже и достаточно случайно Муха углядел что-то краснеющее в просвете ветвей.

Это оказался большой красный крест на брезентовой палатке. Осторожно заглянув внутрь, Кравец с трудом сдержал рвотные позывы.

Глава 8

10 августа, 12:46, берег речки Каменки

Все было как во вчерашнем сне.

Солнце так же резало глаза и откуда-то так же тянуло горелым — не добрым дымом пылающих в костре смолистых поленьев, но тревожным запахом пожара, смерти, разрушения...

Света, все более замедляя шаг, уже знала, кого увидит за изгибом берега. И он оказался там — хрупкая фигурка в черной футболке сидела на толстом корне сосны, похожем на чешуйчатую лапу доисторического чудовища, застывшего на самом краю невысокого речного обрыва. Руки охватывали колено, тело под острым углом откинулось назад — поза, неудобная и неестественная для любого другого человека (просто для любого человека, поправила себя Света). Но мальчик по имени Тамерлан сидел и ждал легко и непринужденно.

Она почему-то ни секунды не сомневалась, что он именно ждет и именно ее.

Света решительно направилась к нему, на ходу доставая сосуд из сумочки. Какая-то часть сознания успела усмехнуться — ну прямо-таки финальная сцена вестерна, последняя встреча противоборствующих персонажей на пыльной главной улице техасского городка, лишь вместо верного кольта в руке дрожит склянка со святой водой.

«А я ведь знала, — подумала она, — как называется этот сосуд, мама мне говорила...»

Тут клявшаяся ничему больше не удивляться и ничего не бояться Света снова ужаснулась, поняв, что не помнит ни имени матери, ни ее лица, рук, фигуры... Ничего, кроме медленно уплывающего в туман забытья факта, что мать унее все-таки вроде была.