Пятиозерье

У Хранительницы странные взгляды и принципы — и от Базарги можно ожидать всего. Например, если она вдруг решит, что населенный деморгами Тупик зачем-то нужен для устоявшегося в Реальности порядка вещей, убедить ее будет непросто. Сила же Пронзающего не уступает силе зверя — но и только. Любое их противостояние превратится в пат.

"Носители деморгов погибнут, — задумчиво отвечает Базарга. — И в этом, и в других Мирах... А каждая лопнувшая нить ослабляет ткань Реальности. ТЫ уверен, что после разрушения Тупика сможешь разбудить ЕЕ?"

— Уверен, что без этого не смогу точно. Единственная альтернатива — наглухо запечатать Тупик и долго рыскать по мирам, находя и разрушая проекции Замка Деймоса. Тогда лопнет еще больше нитей. Проще уничтожить источник заразы.

Пес поворачивается, смотрит на здешнюю проекцию Замка, на два донжона-близнеца. Если Князь исполнит задуманное, стоять им останется недолго... Как и прочим рассеянным по Мирам проекциям. Зверь ничего не говорит. И не посылает никакой мысли. Лишь медленно наклоняет лобастую голову.

4

— О, мсье ажан! Ви не есть подсказайть как есть ходьют к Рю-де-Пен, то есть, я хотьела сказать...

Рыжая иностранка средних лет тараторит и тараторит, совсем не обращая внимание на то, что адресат ее речей неподвижен — даже грудь под мундиром нью-йоркского копа не совершает малозаметных движений, естественных для дышащего человека.

На сидящую у ног полицейского громадную собаку дамочка не обращает внимания.

Не обращает до тех пор, пока пес не распахивает широко пасть и не произносит, старательно артикулируя звуки:

— Три квартала прямо, потом направо!

Мохнатая лапа поднимается, указывая направление.

— М-м-м-м-м-м... — ошарашено мычит иностранка и пятится мелкими шажками. Чувствуется, что ее представления об окружающем мире и о собственной способности его адекватно воспринимать претерпели некие изменения. Потом приходит спасительная мысль: чревовещатель! Конечно же, чревовещатель-любитель! Она справляется наконец со взбунтовавшимися связками:

— М-м-мерси! — и быстро исчезает в толпе.

А зверь слышит — не ушами — эхо далекого взрыва. Тупик, куда вошел Сокрушающий, перестал быть.

В это же время — на другом краю Мира — мальчик по имени Тамерлан встрепенулся и замер, словно услышав скрытый от других призыв. И понял — ОНА пробуждается.

Натянутые как струны нити медленно начинают ослабевать. Но многие все равно

лопаются...

Глава 7

10 августа, 12:26, шоссе Солнечноборск — Поляны

С электричкой на обратном пути Света решила не связываться, сразу поехала на машине.

Ей казалось — после странного случая в переулке — нельзя медлить ни минуты, ни секунды. Если странное достало и здесь — надо возвращаться как можно скорее. События до сих пор шли по нарастающей. Кто может сказать, что произошло в лагере за минувшую половину дня?

На этот раз водителем оказался пожилой, на редкость молчаливый мужчина. Первую с начала пути фразу он произнес, когда до поворота с шоссе к лагерю оставалось меньше километра:

— Вот это да! Куда ж они такой колонной?

Света оглянулась. Их обгоняли пять бешено мчащихся машин скорой помощи с включенными мигалками. Вот и всё, поняла она. Не успела... Света сжалась в комок на сидении, стараясь не думать, с кем и что произошло в лагере. И не удивилась, увидев, куда сворачивает обогнавшая их кавалькада.

Таксиста она отпустила на вершине песчаного холма. Мост, судя по всему, догорал, и Свете не хотелось вниз, где в скоплении уткнувшихся в берег машин сновали люди в белых халатах, в серой форме и в зеленом камуфляже...

Она побежала по склону, напрямик, неприметной тропкой, сворачивая гораздо левее этого скопления.

Отяжелевшая сумочка больно била по левому боку, раскаленный песок набивался под ремешки босоножек и натирал ноги. Надо было надеть брюки с кроссовками, надо было надеть...

Света твердила про себя эти бесполезные теперь слова единственно для того, чтобы отогнать рвущуюся откуда-то мысль о том, что спешить ей некуда, незачем и не к кому.

В стене сплошных деревьев мелькнул разрыв — Света увидела тот берег, увидела громадную старую сосну, росшую у волейбольной площадки и поняла, что надо пройти еще на сотню метров дальше, до узенького, из двух бревен, пешеходного мостика.

Но остановилась, вглядываясь в высоко вознесшееся над лагерем скопление сучьев, ветвей и хвои.