Пятнадцать суток за сундук мертвеца

Я зажмурилась и еще плотнее закуталась в одеяло. Издав глубокий вздох, Клавка залезла к себе в кровать, немного там повозилась и затихла. Уверена, что сестрица тоже не спала. Оно и понятно! Вы знаете человека, который в один день встретил двух покойников, узнал о том, что он особо опасный преступник и вовсю разыскивается милицией? Кто способен заснуть в такой ситуации? Во всяком случае, я не принадлежу к числу таких индивидуумов. Промучившись подобным образом довольно долго, я пришла к выводу, что не смогу спокойно спать до тех пор, пока… пока не найду убийцу. Немного ошарашенная собственной решимостью, я вскочила и включила большой свет.

— Клюква, подъем! — рявкнула я, срывая одеяло с сестры. — Дело есть…

Клавка недовольно жмурилась и терла глаза кулачками.

— Чего это ты, Афоня? Клопы закусали?

— Не говори ерунды, — одернула я сестрицу. — У нас клопов нет, слава богу. Чего ты там о стрижке и окраске бухтела? Я согласна. Приступай, мастер!

Клавдия таращила на меня глазищи, явно удивленная моим поведением.

— Тебе нельзя пить, Афанасия, — строго произнесла она. — Глупеешь прямо на глазах…

— Тетеря! Некогда мне с тобой объясняться. Собирайся!

— Куда?

— В круглосуточный супермаркет!

— Зачем?!

— Будем внешность менять.

— Зачем? — снова повторила Клавка, проявляя чудеса бестолковости.

— Чтобы в тюрьму не сесть, — пояснила я, роясь в шкафу и выбрасывая оттуда вещи. — Одевайся, кому говорю!

— А утром нельзя это сделать?

— Нет! Нужно торопиться, неужели неясно?!

Клюквина решила, что я спятила. Этот диагноз совершенно четко читался в ее глазах. А с сумасшедшими спорить — дело бесперспективное и глупое, поэтому Клюквина поднялась с кровати и начала одеваться.

— Афоня, где мои брюки? — несмело пискнула она.

— Мои надевай, да пошевеливайся! Время теряем!

Мы весьма оперативно оделись и в скором времени уже двигались в направлении супермаркета.

Сонные кассирши и не менее сонная охрана равнодушно наблюдали, как две девицы горячо спорят о чем-то возле прилавков с косметикой, парфюмерией и прочими дамскими причиндалами. А спор у нас с Клавкой произошел из-за того, что никак не могли решить, в какой цвет перекрашиваться.

— Ты должна меня слушаться, — втолковывала я Клавдии. — Я старше!

— Зато я дипломированный специалист! — пыталась переубедить меня Клюквина, для пущей важности топая ногами.

Специалистом Клавка и в самом деле была классным. Трудилась она в одном очень известном салоне красоты на улице Тверской. У нее в клиентах ходят многие обеспеченные люди. Вспомнив об этом, я заткнулась и предоставила Клавдии полную свободу действий. В конце концов мы выбрали радикальный черный цвет для меня и натуральный медный — для Клюквиной и, прихватив заодно тортик, расплатились и пошли домой.

Дома, быстро сообразив, что уснуть сейчас у нас не получится, мы с Клюквиной намазали друг друга краской и в ожидании «пока схватится» уселись пить чай с тортом.

Хорошая порция сладкого и процесс изменения внешности заметно повысили мне настроение, и я уже сидела, счастливо улыбаясь. Клавка, судя по ее блестящим глазам, тоже пришла в себя и в перерыве между пятой и шестой чашкой чая принялась рассказывать забавные истории с богатенькими дамочками, посещающими их салон.

— Пора, — сообщила сестра спустя сорок ми-нут. — Пойдем мыть головы, а потом я тебя постригу…

Пока Клавдия занималась моим преображением, я, немного помаявшись, сообщила ей о принятом решении:

— Знаешь, Клава, нам надо его найти.

— Кого? — беспечно отозвалась она, щелкая ножницами возле моего уха.

— Того подонка, который меня оставил почти вдовой. Ведь, если по справедливости, Клав, мы с этим Колей могли бы и пожениться! А теперь, вместо того чтобы бегать на свидания к любимому, я бегаю от милиции. В общем, с завтрашнего дня приступаем к поискам. Вернее, уже с сегодняшнего.

Некоторое время Клавдия молчала. Мне были слышны лишь ее вздохи и звук щелкающих ножниц.

— Что ж, — наконец сдержанно ответила сестра. — Это разумное решение. Я тебе, конечно, помогу. И перво-наперво нужно разработать план оперативно-разыскных мероприятий. В кино все время так делают и… Ой, мама!

Клюквина смотрела на меня широко раскрытыми глазами, прикрыв рот ладошкой. На ее лице ясно проступало выражение неподдельного испуга.

— Что? — отчего-то шепотом спросила я.

— Афоня, ты только не волнуйся, ладно? В общем-то, ничего особенного, мне даже нравится… Немного непривычно, но это пройдет со временем. Главное — спокойствие, Афанасия!

Я не на шутку взволновалась и, как всегда в таких случаях, провела рукой по волосам. И похолодела: волос не было! Точнее, они были, но как-то очень мало. Издав страшный и одновременно грозный рык, я бросилась к зеркалу.

— Кто это? — спросила я симпатичного юношу с большими глазами и черными волосами. — Это я?