Пятницкий

— Рад вас видеть, товарищ Пятница, — прогромыхал Яков Михайлович своим удивительно сочным басом и крепко тряхнул его руку. — Как добирались?

— Помяли бока маленько, — сказал Пятницкий.

— Вам резолюция ЦК еще неизвестна? — Свердлов достал из внутреннего кармана кожанки записную книжку и вынул из нее сложенный вдвое листок бумаги. — Вот ознакомьтесь. Писал Владимир Ильич.

Пятницкий увидел четкий стремительный почерк Ленина, прочел и перечел резолюцию. Предельно выразительная и лаконичная, умещавшаяся на четвертушке серой бумаги в клеточку, она ставила на очередь дня вооруженное восстание: «Признавая таким образом, что вооруженное восстание неизбежно и вполне назрело, ЦК предлагает всем организациям партии руководиться этим и с этой точки зрения обсуждать и разрешать все практические вопросы (съезда Советов Северной области, вывода войск из Питера, выступления москвичей и минчан и т. д.)»[8].

— М-да, по-ленински, — пробормотал Пятницкий.

— Имеете какие-либо веские возражения? — весело осведомился Свердлов.

Пятницкий только головой мотнул.

— Единогласно?

— Десятью голосами против двух.

— Против! — задохнулся Пятницкий. — Да кто же это так отличился?

— Члены ЦК. Каменев и Зиновьев. Владимир Ильич вне себя, считает их политическими слепцами.

— Да как же они? В голове просто не укладывается.

— А вы-то сами, товарищ Пятницкий, «за» или «против»? — Бас Свердлова приобрел металлическое звучание.

Пятницкий не отвел глаза под острым, настороженным взглядом Свердлова.

— Мы за восстание. Безоговорочно. Споры о другом: может или не может Москва начать первой.

Свердлов снял пенсне и старательно протер его стекла большим носовым платком. Теперь его глаза казались больше и добрее.

— Знаю, Осип. — Он тут же ловко накинул пенсне на переносицу и выжидающе, но с едва проступающей ироничностью пробасил: — А вот товарищи Ломов и Яковлева весьма нас обнадежили. Мы-де вполне можем и первыми. Так и заявили. А?

Пятницкий чувствовал, что вот-вот взорвется, и только огромным усилием заставил себя говорить негромко и размеренно.

— Но каким способом? Способы-то, Яков Михайлович, разные бывают.

— Ладно, товарищ Пятница. Давайте-ка лучше займемся бухгалтерией. — Свердлов достал записную книжку и огрызок химического карандаша. — Мы с вами техники и организаторы. Нам нужны проверенные данные и точные цифры. Какими силами, но только совершенно реальными, располагает Московский комитет на сегодня? Начнем хотя бы с Красной гвардии.

— По сведениям, поступившим в МК на 8 октября, в дружинах Красной гвардии состояло около десяти тысяч рабочих. Точнее, девять тысяч семьсот шестьдесят человек, — незамедлительно ответил Пятницкий. Его цепкая, натренированная за годы конспирации память не нуждалась в записях.

— А как они вооружены?

— Три тысячи винтовок, берданок и револьверов разных систем от браунинга и «смит-вессона» до дамской пукалки «велодога».

— Да, не густо. А чем располагают части Московского гарнизона?

— Берданками с малым запасом патронов, разобранными пулеметами без замков и некоторым количеством ручных гранат без капсюлей. Остальное оружие, заблаговременно изъятое у гарнизона, передано юнкерам.

— Невелик, оказывается, кулак! — воскликнул Свердлов.

Они проработали довольно долго, Свердлов задавал вопросы, Пятницкий отвечал на них, и Яков Михайлович заполнял заметками листок за листком своей записной книжки.

Потом разложили на столе плац Москвы, захваченный Пятницким, и кончик карандаша Свердлова долго блуждал по улицам и площадям центра, по улицам и переулкам Пресни, Хамовников, Басманного, Благуше-Лефортовского и Сущевско-Марьинского районов.

В этот же день у Пятницкого состоялись встречи с членами ЦК Сталиным, Бубновым и Сокольниковым.

Только вечером, когда уже во влажном сумраке расползлись желтые пятна фонарей, Пятницкий отправился на Выборгскую сторону, чтобы повидаться с Надеждой Константиновной Крупской, а через нее с Лениным.

Прежде чем вызвать Владимира Ильича из Выборга, ЦК подготовил для него именно на Выборгской стороне, рабочие которой безоговорочно поддерживали большевиков, тщательно законспирированную квартиру. И хотя Ленин появился на заседании ЦК, происходившем 10 октября на Карповке, в квартире Суханова, а после заседания ночевал на Петроградской стороне у Эйпо Рахья, а потом встречался с членами ЦК и на квартире Михаила Калинина, и на квартире машиниста Финляндской железной дороги Ялавы эта, на Большом Сампсоньевском, считалась наиболее безопасной и удобной. Попасть в нее можно было только через Крупскую и Женю Егорову, секретаря Выборгского райкома партии.

Обстановка в помещении, занимаемом Леоновской подрайонной думой, пришлась Пятницкому по душе. Несмотря на поздние часы, комнаты были полным-полны рабочими и работницами. Они грудились возле столов, о чем-то спрашивали, получали задания и уходили. Ни суеты, ни бестолковщины.

В одной из комнат Пятницкий нашел Надежду Константиновну. Она показалась ему немного осунувшейся, по очень оживленной.