Пятое время года

— Вы присаживайтесь, присаживайтесь! Мне надо побыстрее доделать пельмени. С минуты на минуту приедут мои мужчины. Они катаются на лыжах.

— Разрешите, мы вам поможем?

Скалочка замерла. Хозяйка перевела изумленные глаза с одной, изъявившей готовность помочь девчонки, на другую — развалившуюся на диване, и пожала плечами.

— Если хотите… Вас как зовут?

— Таня.

— А меня Ирина Васильевна. Аня, покажите тогда Танечке, где вымыть руки. Там полотеньчико голубенькое, оно чистое.

В ванной комнатке с окошком за тюлевой занавеской и газовой колонкой лже-Анна уверенным жестом запустила воду, и под шум горячих струй появилась возможность выяснить кое-что.

— А мне как прикажешь тебя называть? Анечкой или, может быть, для большей достоверности Нюрочкой?

— Тихо ты! Не прикалывайся! Зови Аней, после объясню.

Девчонкам были выданы ситцевые фартуки, чтобы не перепачкались в муке, и чайные ложки — накладывать фарш. Ирина Васильевна отреза'ла от длинной «колбаски» кружочки теста и, раскатывая их, с интересом поглядывала то на одну, то на другую свою помощницу. Будто сравнивала. Трудно сказать, к какому выводу она пришла, но через считаные минуты с ее добродушного лица с двойным подбородком — один крошечный, с веселой детской ямочкой, второй большой, булочный, благоприобретенный, — уже не сходила приветливая улыбка.

Юная сибирячка, перепортив штук десять пельменей, бросила это плебейское занятие — энергично похлопала ладошками, стряхивая муку.

— А мы… то есть я… как бы приехала вот к ней… на дачу сюда. И решили к вам зайти. На всякий случай. Не знали, дома кто или нет…

— Я всегда дома. Если только в магазин сбегаю, на станцию, ненадолго. А так все время здесь. В основном одна всю неделю. Муж работает, Сереженька учится, Витенька у нас банкир, должность очень ответственная, требует постоянного присутствия на работе. Он начальник…

— Одна? И ночью?! — У Швырковой глаза были на лбу. — Я бы сразу со страху померла!

Разговорившейся хозяйке не очень-то понравилось, что ее перебили на полуслове — исподлобья бросив на Анжелку точно такой же угрюмый, неприязненный взгляд, как и возле калитки, она обиженно поджала губы.

— По-моему, в городе гораздо страшнее. Там каждый день заказные убийства, взрывы. Я так всегда боялась! Войду в вагон метро и, если вижу, что там кавказцы с большими сумками, сразу убегаю. Думаю, как сейчас взорвется! Иногда по несколько поездов пропускала… — По-своему не меньшая трусиха, чем Швыркова, Ирина Васильевна побледнела и, выронив скалку, перекрестилась: — Господи, спаси и помилуй!

Бестактная крошка хрюкнула от смеха. Хозяйка вздрогнула и посмотрела на нее безумными глазами.

Неловкую ситуацию разрядил радостный, с повизгиванием, собачий лай. На террасе затопали ноги, застучали об пол лыжи, и в комнату один за другим, словно богатыри из сказки, вошли трое мужчин. Вернее, мужчин было двое, а третий — нескладный белобрысый парнишка, лицом похожий на свою симпатичную, голубоглазую маму. Он до того засмущался, когда возлюбленная набросилась на него с поцелуями, что из бледно-румяного сделался малиновым.

Пожилой отец семейства, смахивавший на веселого журавля, одетого в спортивный костюм, слегка обалдел от Анжелкиной раскованности, но, очевидно, посчитав, что у молодежи теперь так принято, подмигнул Сережке: ничего-ничего, сынок, не стесняйся! — и галантно поклонился:

— Разрешите представиться: Борисов Михал Михалыч, заслуженный мастер спорта. Знал бы, какие хорошенькие девушки нас посетили, не поехал бы кататься на лыжах! Так, одну девушку я уже знаю, это Аня, а как зовут прекрасную блондинку?.. Ах, Таня!.. Ах, Таня, Таня, Танечка! С ней случай был такой, служила наша Танечка в столовой заводской… — приплясывая, запел шутник и, подхватив доску с пельменями, чмокнул жену в щеку. — Ириша, мы проголодались, как лютые звери! Сейчас начнем грызть мебель! Ам!

Благодаря веселому голодному хозяину воцарилась атмосфера радостной предобеденной суеты, из которой выбивался лишь банкир. Один раз кисло улыбнувшись, Виктор засел к телику. После семейной лыжной прогулки ему, видимо, срочно требовались острые ощущения: вместо того чтобы насладиться концертом симфонической музыки по каналу «Культура», он переключал кнопки на пульте до тех пор, пока не нашел американский боевик с душераздирающим визгом тормозов и оглушительной перестрелкой. В общем, в отличие от младшего брата, гостеприимно носившегося с тарелками и стаканами, так что сверкали пятки вязаных носочков, старший не вызывал особой симпатии, хотя внешне был довольно-таки интересным брюнетом с правильными чертами неглупого лица.