Пятое время года

— Вам помочь, девушка? — Что за дурацкий вопрос? Чем они могут помочь? Но девчонки уже обступили со всех сторон. — У нас новая коллекция вечерних платьев! Есть очень интересная моделька! Как раз к Новому году! Хотите примерить?

— Да, спасибо. — Сейчас она готова была примерить хоть саван, лишь бы задержаться в бутике подольше: вдруг бритоголовые из «ауди» все еще поджидают на улице?

Обычно в такие дорогие магазины заносит только вдвоем с Анжелкой. Возвращаясь с занятий, Швыркова уже на выходе из метро азартно объявляет: «Сейчас по бутика'м пробежимся!» Несется по Тверской, решительно распахивает стеклянные двери — или они сами разъезжаются перед ней — и, по-деловому сморщив нос, принимается за исследование дорогущих шмоток, никак не реагируя на назойливые рекомендации продавщиц и чувствуя себя здесь как рыба в воде. Не то что на семинарах, когда запинается через букву, словно заика с большим стажем. В шмоточных вопросах Анжелка — ас! Как начнет сыпать названиями фирм, домов мод и именами раскрученных кутюрье, только успевай запоминать! Еще смеет жаловаться, что у нее плохая память на даты… А «Танька» изо всех сил старается напустить на себя независимый вид, потому что в бутиках всегда испытывает неловкость из-за полного несоответствия своих финансовых возможностей и четырех-пятизначных цифр на ценниках фирменных тряпок.

Платьице было занятное. Блестящее, серо-желтое, на одной бретельке. Отдаленно напоминало сарафанчик времен счастливого детства: руки голые, плечи голые, спина?.. спина тоже.

— Ну как? — У девчонок лопнуло терпение — штора осторожно приоткрылась. — Ой, девушка, вы в этом платье такая красивая! Шикарно! Классно! — Восхищение явно было чисто профессиональным, но все равно приятным. — Только что же вы босиком? Мы вам сейчас принесем туфли! Какой у вас размер?

— Тридцать шестой.

Туфли на высокой шпильке сильно исправили дело — теперь и ноги были дли-и-и-ными… как у цапли! Девчонки, видимо, твердо решили, выражаясь Жекиным языком, втюрить этот неликвид и стрекотали, как заведенные:

— Вам так идет! Как будто на вас шили! Берите, девушка, обязательно! Не пожалеете! Скоро Новый год, будете в нем лучше всех! Ваш молодой человек придет в восторг!

Ха-ха!.. Если бы Павлик увидел, его васильковые глаза сделались бы ультрамариновыми.

— И сколько же оно стоит?

— Недо

рого, кстати, для этой фирмы. Всего двенадцать тысяч. Где-то долларов четыреста.

Цена платьица была эквивалентна двум папиным зарплатам или четырем маминым. Собственной стипендии вряд ли хватило бы даже на бретельку.

— Всего четыреста? Так дешево?

Чтобы не расстраивать девчонок, пришлось еще минут пять понаслаждаться своим смешным, эксклюзивным, отражением в зеркале. «Семидневная» тусовка отдыхает!

— Так как, девушка, берете? Берите! Шикарно! Видно же, что ваша вещь.

— Пожалуй. Но я не взяла с собой кредитную карту. Вы в котором часу открываетесь завтра?.. В девять? Отлично, я зайду в начале десятого…

На улице жуткая болтушка расхохоталась: оказывается, совсем не страшно! Теперь она тоже будет разгуливать по бутикам и мерить все подряд. Как Анжелка.

Анжелка рыдала на кухне, подперев смуглыми кулачками стрижку за «сто баксов». Перед плаксой возвышалась бутылка виски и дымила пепельница с окурками.

— Мы разве курим?

— Отстань!

— Кончай курить, Анжел. Что произошло? Объясни, пожалуйста. Ну, не плачь.

— Не скажу… — Швыркова заупрямилась, но все-таки вытерла лапкой слезы и сложила губы жалобной трубочкой. — Ой, сколько же сволочей на свете! Короче, после тренажеров пошли мы там с одной, с Кристиной… ну ты ее не знаешь… в кафе на Арбат, капучино попить. Она как бы своего парня вызвонила. С другом, грит, приходи. Ну, пришли. Этот друг выпендрила такой! Денисом звать… москвич. Сидели, болтали так, как бы нормально все. Вдруг он мне и говорит, Денис этот: ты к нам из какой губернии прибыла? Не из Тамбовской? Я так сижу, смотрю на него, не пойму, чего это он…

— Извини, я тоже не поняла. Он из Тамбова, что ли, разыскивает земляков?

— Да нет! Я ж тебе сказала, москвич он! В общем, он, паразит, заржал и говорит: у нас домработница была, тетя Груша, так она прям, как ты, разговаривала! Выговор, грит, у тебя какой-то немосковский.

Все эти денисы, кристины и прочие швырковские знакомцы, с их тренажерно-капучинными интересами, представлялись персонажами настолько убогими, что обсуждение их разговоров было пустой тратой времени, однако чувство провинциальной солидарности не позволило снова отделаться репликой невпопад и судорожным зевком.

— Не переживай, Анжелк! В Москве коренных жителей раз-два и обчелся. Наверняка родители этого Дениса сами прибыли из какого-нибудь Краснококшайска, поэтому он так и кичится своим столичным происхождением. Зря ты вообще с этим хамом разговаривала, я бы сразу ушла.