Пятый арлекин

— Знаешь, Фердинанд, что я вспомнил? — неожиданно обратился к нему Троп, — в детстве я ходил с родителями в церковь и мне запала в душу одна проповедь. Старый проповедник заканчивал ее словами: и придет день, и спустится на грешную землю Мессия и научит людей жить по справедливости. Бедных он сделает богатыми, несчастных — счастливыми, исцелит больных и калек… и наступит мир и справедливость.

Так вот, я думаю, Фердинанд, что пророк еще не дошел до Америки, может, он и приходил, но его не услышали. По микрофону объявили посадку.

Часть вторая Храм двенадцати апостолов

1. Испанец

За ним увязался испанец. Случайность или его «навели», выражаясь языком полицейского сленга? Он не знал этого, в сознании лишь четко отпечатывалась мысль, что человек, незаинтересованно идущий за ним сзади, — испанец. Почему именно испанец, и какая, в сущности, разница, испанец этот человек или японец? В этом курортном городишке, как его, Сан-Диего, Сан-Луи или Сан-Мартинес, девяносто процентов испанцев, остальные бездельники из Европы и Америки. Может, испанец случайно избрал тот же путь?

Он скосил глаза и обнаружил испанца в зеркальном отражении витрины с обувью, потом увидел его покупая газеты, затем, будто случайно выронив одну из них и оглянувшись, приметил испанца: тот по-прежнему плотно опекал его, делая это непринужденно и профессионально, на самом высоком уровне полицейской слежки.

— Это не случайность, — подумал Альберт, — этот испанец профессионал и нужно было обладать моим опытом и чутьем, чтобы обнаружить слежку.

У испанца было жесткое обветренное лицо, глубоко посаженные глаза, прилизанные черные волосы, местами обнажавшие неглубокие дугообразное залысины, он носил темно-синюю выцветшую рубаху и потертые на коленях и боках джинсы. Вот, пожалуй, и вся характеристика.

— Не густо, — усмехнулся Альберт, — не похоже, чтобы кто-нибудь еще дублировал слежку. Неужели мне удастся избавиться от этой потертой, прилизанной обезьяны, мне, который только недавно надул всю охрану знаменитой тюрьмы Синг-Синг? Но откуда он? Интерпол? Мой побег наделал много шума, меня ищут. Пора уходить в сторону, нам с этим гороховым шутом тесно на одной улице.

Альберт зашел в тратторию и заказал вина, бросив на мраморный, в глубоких трещинах, прилавок несколько мелких монет. Хозяин тут же налил в высокий фужер белого вина и Альберт снова приметил испанца: тот присел за столик в глубине зала. «Когда же он успел проскользнуть?»

Высказав недовольство, что вино белое, а не красное, Альберт не стал выслушивать оправдания расстроенного хозяина, пытавшегося объясниться, и направился к выходу. И тут он к своему изумлению увидел, как испанец стремительно, где-то уже за спиной Альберта, подошел к стойке, и не дав опомниться хозяину, залпом выпил вино, сказав скороговоркой по-испански: «Сеньор заплатил, мы вместе».

«Ага, все же он испанец», — удовлетворенно заметил Альберт, выходя из пивной, и, хотя мысль была совершенно никчемной и не могла ни при каких обстоятельствах пригодиться ему, он почувствовал облегчение, будто избавился от ноющего зуба — с таким человеком был смысл сыграть в открытую. У него, видать, ни гроша в кармане.

Выйдя на улицу раскисшую от влажного дня, Альберт высмотрел невдалеке скверик и несколько скамеек, где деревья, посаженные в прошлом веке, создавали благодатную тень и направился туда. Присев на скамейку и дождавшись испанца, который, не обращая внимания на Альберта, проходил мимо, впрочем, очень зорко отыскивая местечко где-нибудь поблизости, Альберт сказал ему по-испански: «Сеньор может присядет?»

Испанец, не выдавая замешательства, быстро заговорил:

— О, сеньор говорит по-испански? Спасибо, я присяду, такая жара, а годы уже не те. Знаете, у меня сегодня был трудный день, я только что закончил свою работу, я мойщик посуды в «Атлантике», знаете, такой большой отель по улице Кортеса, и сейчас зашел в тратторию выпить стаканчик прохладного вина. Сеньор не рассердится, если я присяду на эту же скамейку?

Испанец выпалил это все в одно мгновение, но Альберт успел приметить умные, настороженные глаза, естественный разговор, ни малейшего замешательства при возможной мысли, что преследуемый раскрыл его. Это был достойный противник.

— Садитесь, я ведь сам пригласил вас. Мне нужно поговорить с вами. Времени у меня немного, поэтому разведку и хитрости я оставил для другого раза, надеюсь, что его не будет. Кто вам приказал следить за мной, откуда эти люди и какие цели преследуют?

И опять Альберт не увидел ни малейшей растерянности.

— Значит, сеньор заметил меня, — только и сказал испанец, — видимо, у сеньора больше опыта, чем я предполагал, меня никто не предупредил, что сеньор обладает таким опытом.

— Не отвлекайтесь, — рука Альберта на всякий случай через прорезь белого чесучового пиджака свободного покроя легла на рукоять автоматического пистолета.

— Сеньор, скрывать не буду, что следил за вами, но мне обещали заплатить пятьдесят долларов, когда я сегодня закончу свою работу.

— Я заплачу сто.