Пятый арлекин

Все, за что бы ни брался в жизни Грэг Роуз, у него выходило легко, а главное удачливо. Не последнюю роль в этом играли капиталы отца, Сэмуэля Роуза. Грэг рос в обстановке, весьма характерной для среды дельцов, воротил и биржевых игроков. В пятнадцать лет он прекрасно разбирался в котировке тех или иных акций, для него привычным стало понятие «игра на понижение или повышение», игра жестокая, где промах наказывается пулей, которую игрок сам пускает себе в лоб. Так было с другом их семьи, железнодорожным магнатом Клоппом. В один из дней десятилетний Грэг спросил отца, почему не приходит дядя Август.

— Он никогда не придет! — прямо заявил папаша Роуз, просматривая биржевой бюллетень.

— Почему? — не унимался Грэг. — Он уехал?

— Да, уехал, откуда не возвращаются. Дядя Август застрелился.

— Зачем он сделал это? — не отставал Грэг, до него не полностью дошел смысл сказанного отцом.

— Помнишь, в прошлую пятницу я еще удивился, что железнодорожные акции упали в цене на шесть фунтов?

— Да, отец, я помню это.

— Так вот, эти шесть фунтов прихлопнули твоего дорогого друга дядю Августа.

Грэг запомнил этот разговор. Еще юношей он кидался в различные темные авантюры, закаляясь в битвах свободного предпринимательства. Потом разразилась вторая мировая война, и он, после Пирл-Харбора, когда японцы торпедировали этот американский порт в Тихом океане, неожиданно ощутил патриотический прилив чувств и вместе с другом детства Эдвардом Тропом записался в армию. В составе дивизии генерала Эйзенхауэра, которого здорово потрепали в Европе эсесовские части в последние дни войны, два года провел в Германии в американском секторе. Потом он уехал домой, а Троп остался. Встретились они через несколько лет, когда Грэг уже наживал миллиарды, а Троп стал полицейским в Дортинге и наезжал в Даллас в отпуск, да и то не каждый год.

Грэг нажил состояние на нефти. Это была очередная авантюра: искать там, где до него ничего не находили. Но он все же финансировал поиски, и неожиданно нефть обнаружили в одном труднодоступном районе Ближнего Востока. Местный монарх удовлетворился процентами, которые выплачивал ему Роуз, и проводил жизнь среди своего гарема, в приемах, разъезжая иногда по Европе, щеголяя свитой и роскошью, что было на руку Грэгу Роузу. Монарху нужны были деньги и развлечения, и он был податлив при заключении очередного договора на экспорт нефти. Рабочая сила, то есть местное население, подвластное своему властителю, оплачивалось по такой мизерной таксе, что иногда сам Роуз удивлялся, как эти люди живут.

Постоянно Роуз прикладывал руку и к другим отраслям промышленности: так он стал совладельцем, а получив контрольный пакет — и владельцем сталелитейной компании, потом путем подкупа нескольких влиятельных сенаторов, послушаясь совета своего секретаря по экономическим вопросам Артура Дэзи, перехватил крупные заказы Пентагона на постройку скоростных истребителей. Пришлось срочно приобретать военные заводы. Предприятия Роуза производили истребители и подводные лодки, ракеты и танки и еще многое другое, что входит в арсенал любой войны, тем более ядерной.

У Роуза был сын Рой, который с юных лет познал власть денег и не очень интересовался, откуда они берутся. Это очень огорчало Роуза, а потом он махнул рукой, вспоминая о нем тогда, когда приходилось выкупать сына из полиции за очередной дебош.

Роуз сидел в своем массивном, отделанном дорогими породами дерева кабинете, и никого не принимал. Утреннее совещание он отложил. Час назад ему позвонили и сообщили о гибели его секретаря Артура Дэзи где-то на Канарских островах.

— Черт его туда понес, — ворчал в сердцах Роуз, — а если уж поехал, так нечего было топиться. Где я возьму такого секретаря, чтоб не был слепым исполнителем, умел вовремя подсказать, предупредить, предугадать эту проклятую политику. Дэзи умел. Без секретаря мне больше недели не обойтись. Из своих поставить некого. Трусы и рабы. Нужен такой малый, чтоб был пройдохой, но с головой на плечах. И не продавал секретов концерна.

Похороны Артура Роуз обставил с необычайной роскошью. На кладбище, к специально построенному из черного и цветного мрамора склепу, гроб с телом Дэзи нес сам Роуз с руководителями совета управления. Были приглашены состоятельные люди Далласа: сенаторы, один из бывших кандидатов в президенты, прочие влиятельные лица.

Гроб, отделанный серебром, величественно плыл к склепу, построенному в классическом стиле. Роуз не любил модерн в архитектуре. Потом были речи. Бизнесмены выражали свою скорбь, дамы не могли сдержать слез, соблюдая, впрочем, осторожность, и временами проверяя, не растеклась ли тушь на ресницах.

Жена Дэзи не плакала и даже не старалась изобразить горе: она не любила мужа и сейчас смотрела на него, как на чужого ей человека, с трудом представляя, что это ее муж, утонувший на каких-то диких островах. К тому же, она была занята расчетами и старалась не очень шевелить губами, подсчитывая сумму страховки за усопшего. Получалось около двухсот тысяч. С учетом сумм, лежавших в банке, выходило не меньше миллиона.