Пятый этаж, налево от лифта

Несколько минут они молча курили. До Иры не сразу дошло, что надо спросить Пашку о тридцатой квартире, тем более, он только что был на пятом этаже.

- Тридцатая? Ир, кто-то там точно прописан, но только он там не живет. И никто там не живет. Причем еще до того, как я в ДЭЗ устроился, уже лет двадцать жильцы не появлялись. А в двери — три английских замка. Собственно, вот и всё, что я знаю. Ты ее снять хочешь или что?

- Да пора бы уже от родителей съезжать. Надоела я им. Шучу, Паш. Подруга с кафедры с парнем квартиру ищет, гражданский брак у них. Но, если хозяев нет, значит, и спрашивать не у кого?

- Похоже, что так.

***

За годы, прошедшие с выпускного вечера, школьное здание изнутри и снаружи претерпело незначительные изменения. Из зеленого оно стало мутно-желтым; над входом красовалась в меру роскошная табличка «под бронзу»: «Общеобразовательная школа № 1903 г. Москвы». В холле дежурил сотрудник ЧОПа — после страшного теракта с захватом детей охранники вошли в число обязательных статей школьных бюджетов. Интерьер тоже изменился: в раздевалке стояли удобные скамейки вместо банкеток с изрезанными сидениями, на полу лежали вполне приличные ковровые дорожки, а стены были увешаны стеллажами с поделками младшеклассников.

- Вы к кому, девушка? — спросил ее чоповец.

- Скажите, а завуч или директор на месте? Мне бы хотелось с ними поговорить… я бывшая выпускница.

Охранник снял трубку внутреннего телефона.

- Антонина Николаевна, к вам выпускница бывшая пришла. Минутку… как ваша фамилия?

- Кутенкова Ирина.

- Кутенкова. Можно ей к вам пройти? Да, хорошо. Завуч на месте, она в учительской. Третий этаж, - большим пальцем он указал за плечо, в сторону лестницы.

- Спасибо, - кивнула Ира. Она и не надеялась кого-то застать в такое время. Поднимаясь на третий этаж, она представляла себе шумные толпы школьников, наполнявших рекреации и коридоры в те — какие же далекие — времена, когда она сама, в синей форме нового образца и в пионерском галстуке (чуть ли не единственная во всем классе Ира дисциплинированно носила галстук), стояла возле класса, перечитывая конспекты перед уроком, или болтая с подругами… или пытаясь уберечь свою сумку от хулиганящих ребят. И где-то, среди этой толпы, окруженная многочисленными друзьями, болтала с девчонками или кокетничала с ребятами Оля Селянчик. Она наслаждалась жизнью, не подозревая, что этой жизни осталось ей совсем немного. Уже через несколько дней закрытый гроб с телом Оли вынесут из подъезда. В тяжелом молчании, нарушаемом лишь рыданиями матери и отрывистыми репликами распорядителей с черными повязками на рукавах, его погрузят в заднюю дверь автобуса, в специальный отсек… Собравшаяся возле дома толпа еще долго не разойдется, обсуждая трагедию: «Такая молодая… жить бы еще и жить»… «Сама с крыши бросилась»… Ребят из школы отвезут на кладбище на четырех специально заказанных «Икарусах» - проститься с Олей хотели очень многие.

Дверь в учительскую была открыта.

- Здравствуйте, Антонина Николаевна, - сказала Ира, входя. — Не помешаю?

Завуч поднялась ей навстречу. Она заметно постарела.

- Здравствуй, Ирочка! Присаживайся. Что-то давно ты у нас не появлялась. Как дела?

- Ничего, спасибо.

- Где работаешь?

- В институте, где училась. Я диссертацию пишу.

- Вот здорово! — вроде бы обрадовалась завуч. — А я с кем из ваших ни говорила — все в бизнес пошли, в основном. Кое-кто и спиться успел, кстати. Усиевич в тюрьму сел — торговал наркотиками. А ты молодец, нечего сказать. О чем диссертация?

- По истории. Средние века.

- Замужем? Дети есть?

- Да, честно говоря, ни то, ни другое. Пока не получается. А у вас как дела?

- Работаем, Ирочка, как и всегда. Уже бы и на пенсию пора, да кто тут вместо меня будет. Из старого состава — я, директор, Крылова из канцелярии и Татьяна Анатольевна — ваша руководительница бывшая. Но она уже ушла.

- Жалко. Антонина Николаевна, - Ира помялась. — У меня к вам вопрос… такой, не совсем обычный, что ли.

- И какой же?

- Если честно, я даже не знаю, почему меня это интересует. Вы ведь помните Олю Селянчик?

Завуч нахмурилась.

- Да, помню. Красивая девочка была. Очень способная по-своему, - завуч интонацией выделила слово «по-своему».

- Антонина Николаевна, а за что у Оли были приводы?

Плотно сжав губы, завуч молча смотрела куда-то в окно. Потом она всё же ответила: