Пятый свидетель

— Да нет! — раздраженно воскликнул он. — Я просто хочу сказать, что все это не так примитивно, как думают люди. Ну, если хотите, да, похоже, что поверхность бойка соприкоснулась с головой жертвы плоско.

— Спасибо, доктор. А что касается замеров на второй и третьей ранах, они ведь не так же одинаковы, верно?

— Да, верно. В обеих этих ранах разница между глубиной по точкам измерения составляет до трех сантиметров.

Вот я и поймал его. Теперь не останавливаться. Спустившись с трибуны, я направился налево, в пустое пространство между ней и ложей жюри, и, засунув руки в карманы, принял позу абсолютно уверенного в себе человека.

— Таким образом, доктор, что мы имеем? Смертельный удар был нанесен идеально плоско на самую верхнюю часть головы. В отличие от двух других. В чем причина такого различия?

— В положении черепа. От первого удара деятельность мозга прекратилась в пределах одной секунды. Царапины и прочие травмы — сломанный зуб, например, — свидетельствуют о том, что тело моментально рухнуло в горизонтальное положение. Похоже, что второй и третий удары были нанесены, когда оно уже лежало на земле.

— Вы сказали, что «тело моментально рухнуло в горизонтальное положение». Почему вы уверены, что в момент нападения жертва находилась в вертикальном положении?

— Об этом свидетельствуют ссадины на обоих коленях.

— Значит, в момент нападения жертва не могла стоять на коленях?

— Непохоже. Ссадины на ногах не позволяют сделать такой вывод.

— А как насчет позы бейсбольного кетчера — в полуприсяд?

— Это тоже представляется невозможным исходя из характера травм на коленях: глубокие ссадины и трещина левого подколенника, или, как его обычно называют, коленной чашечки.

— Значит, у вас нет никаких сомнений, что Митчелл Бондурант стоял, когда ему был нанесен смертельный удар?

— Никаких.

Вероятно, это был самый важный ответ из всех, полученных мной во время этого процесса, но я продолжил так, словно он был всего лишь проходным моментом:

— Благодарю вас, доктор. Теперь давайте ненадолго вернемся к черепу. Насколько прочна черепная кость в том месте, на которую пришелся смертельный удар?

— Это зависит от возраста человека. С годами череп у нас утолщается.

— Здесь речь идет о Митчелле Бондуранте, доктор. Какова была толщина его черепа. Вы ее измеряли?

— Измерял. В месте удара она составляла восемь десятых сантиметра. Около трети дюйма.

— А проводили ли вы какие-нибудь исследования, касающиеся того, какой силы в данном случае должен был быть удар, чтобы рана оказалась смертельной?

— Нет, не проводил.

— Известно ли вам что-нибудь о подобного рода исследованиях в принципе?

— Да, они производятся. Выводы колеблются в очень широком диапазоне. Я бы сказал, что каждый случай уникален. Никаких правил здесь не существует.

— Разве не широко известно, что минимальное давление, необходимое для образования вогнутого излома, составляет тысячу фунтов на квадратный дюйм?

Фриман встала и заявила протест: я, мол, задаю вопросы, не входящие в компетенцию доктора Гутьереса как свидетеля.

— Мистер Холлер сам выяснил в начале своего перекрестного допроса, что свидетель является специалистом в области болезней желудочно-кишечного тракта, а не эластичности костей и следов от вдавливания.

Ситуация была для нее неминуемо проигрышной, поэтому она выбрала меньшее из двух зол: спалить своего свидетеля, но не дать мне продолжить задавать ему вопросы, ответов на которые он не знал.

— Поддерживаю, — сказал судья. — Мистер Холлер, переходите к следующему вопросу.

— Да, ваша честь.

Я стал листать страницы в блокноте, делая вид, что читаю: мне нужно было несколько секунд, чтобы сообразить, куда двинуться дальше. Потом обернулся и взглянул на настенные часы. До ленча оставалось пятнадцать минут. Если я хотел, чтобы присяжные отправились на перерыв, имея над чем поразмыслить, нужно было действовать немедленно.

— Доктор, — сказал я, — вы измеряли рост жертвы?

Гутьерес справился в своих бумагах.

— Рост мистера Бондуранта в момент смерти составлял шесть футов один дюйм.

— Значит, верхушка его головы должна была возвышаться над полом на шесть футов один дюйм. Это так, доктор?

— Да, так.

— На самом деле, учитывая обувь, он был еще немного выше, правильно?

— Да, может быть, дюйма на полтора, с учетом каблуков.

— Хорошо. Итак, зная рост жертвы и тот факт, что удар пришелся сверху плоско на макушку, что можно сказать об угле атаки?

— Я не совсем понимаю, что вы имеете в виду под углом атаки.

— Вы уверены, доктор? Я говорю об угле, под которым молоток находился относительно места удара.

— Но это невозможно сказать, поскольку мы не знаем, в какой позе стоял мистер Бондурант, пытался ли он уклониться от удара, и вообще какова была ситуация, когда на него напали.

Произнеся все это, Гутьерес уверенно кивнул, словно был горд тем, как отразил мой удар.

— Но, доктор, разве вы не показали во время прямого допроса, что, по крайней мере с вашей точки зрения, на мистера Бондуранта напали неожиданно сзади?

— Показал.