Читаем Пиндар, Вакхилид. Оды, фрагменты полностью

1с Как чашу, кипящую виноградной росою,Из щедрых рук приемлет отецИ, пригубив,Молодому зятю передает из дома в домЧистое золото лучшего своего добраВо славу пира и во славу сватовства 5На зависть друзьям,Ревнующим с ложе согласия, —1а Так и яТекучий мой нектар, дарение Муз,Сладостный плод сердца моегоШлю к возлияньюМужам-победителям,Венчанным в Олимпии, венчанным у Пифона. 10Благо тому, о ком добрая молва!Ныне к одному, завтра к другомуУстремляет Харита в животворном своем цветуВзгляд свой и звук лиры и многогласных флейт;1э Под пение лир и флейтНыне выхожу я с ДиагоромСлавить дочь Афродиты, Солнца невесту, морскую Роду[82],Чтобы воздать хвалу за кулачный бойБез промаха бьющему 15Исполину в Алфейском и в Кастальском венке,И отцу его Дамагету, угодному Правде[83],Обитающим остров о трех городах[84]
Меж аргивских пик,Под бивнем широких хороводов Азии[85],2с Это к ним 20От самого Тлеполемова истокаСовокупную хочу я направить речьО широкой мощи Геракловой породы, —Ибо отчая их честь — от Зевса,Материнская, по Астидамии, — от Аминтора[86].Над вращением людского умаНесчетные нависают заблуждения. 25Не найдешься сказать,2а Что в начале, что в конце по смертным мерено,Так и неравнородного брата Алкмены,Ликимния[87], что сошел с Мидеина ложа,Посохом из тугой оливыПоразил в ТиринфеУтвердитель этой земли, 30Прогневленный. Возмущение душиСбивает с пути даже мудрого.2э Он пришел за вещаньем к богу,И указал ему золотогривый из сладко курящегося капищаПрямой корабельный путьОт лернейского берега[88] к той земле среди морей,Где великий властитель боговПролил на город золотые снега,Когда умением Гефеста о медном топореИз отчего темени вырвалась Афина[89]
С бескрайним криком,И дрогнули перед нею Небо и мать Земля;3с А сияющий смертным сын ГиперионаПовелел своим милым сынам 40Блюсти ближний долг,Чтобы первыми воздвигнуть[90] богине светлый алтарьИ жертвенным чиномВозвеселить и отца, и деву, гремящую копьем.Доблесть и радостьВходят в смертных, чтящих Предведенье, —3а Но туча забвения обстигает врасплох, 45Отстраняя ум с прямого пути вещей:Жгучего семени огняНе взнесли они на городскую высь,Для беспламенных жертв[91]Оградивши свое святилище.И ЗевсЖелтую тучу свел к ним дождем щедрого золота,А совоокая 503э Дала им сноровку превзойти всех смертных трудами искусных рук.Подобные живым[92], шагнули по дорогам их творения, —И слава их была глубока;В искусившемся и великое умение безобманно.Есть у людей старое слово:Когда Зевс и бессмертные делили землю, 55Тогда Родос не виднелся в пучине,
Тогда остров таился в соленой глубине.4с И как меж делившими не было Солнца,То остался бездольным на землеЧистейший бог. 60Для напомнившего хотел Зевс перебросить жребий,Но тот сдержал:«Видел я, — сказал он, — сквозь седое мореЗемлю, вздымающуюся из низин,Многоплодную людям, добрую стадам».4а И на том повелел он Доле[93], перевитой золотом,Протянуть руки, 65Положить великую клятву богов,Воедине с Кронионом утвердить мановением,Чтобы выйти тому острову на ясный светВ вечный дар божьему челу.Воистину свершились горние слова — И сырая соль проросла островом,4э И держит его 70Родитель лучей, которые — как стрелы, Правитель коней, чье дыхание — огонь.Здесь смешавшийся с Родою,Породил он семерых сынов,Мудрейших мыслями меж первых людей,А от единого из них рожденыЛинд, Камир и старший Иалис,Чтобы врозь держать натрое разделенную 75Отчую землю, удельные города,
Каждый названный по имени воссевшего.5с Там и сбываетсяСладкий выкуп скорбной бедыТлеполема, водителя тиринфян.Как пред богом,Шествует там дымящийся скот и решаются состязания.Дважды увенчанный их цветами, Диагор 80Четырежды был счастлив на славном ИстмеИ раз за разом — в Немее и кремнистых Афинах.5а Знала его и аргосская медь[94],И аркадские и фиванские выделки,И уставные борения беотян, 85И Пеллена,И Эгина,Шестикратного победителя;Не иное гласит и в Мегарах каменная скрижаль[95].Зевс-отец,Царящий над хребтом Атабирия[96],СклонисьК созидаемой песне олимпийской победе5э И к мужу, чья доблесть — в кулачной битве.Даруй емуМилость и честь от своих и от чужих,— 90Ибо прям его путь, и спесь ему враг,Ибо помнит он заветы отцов своих, твердых духом.Не затми Каллианактовы севы[97]!Ибо хоть ликует город о благе Эратидов,Но и в единое мгновение ветер встает на ветер[98]. 95
Перейти на страницу:

Все книги серии Литературные памятники

Похожие книги

Ахилл Татий "Левкиппа и Клитофонт". Лонг "Дафнис и Хлоя". Петроний "Сатирикон". Апулей "Метамофозы, или Золотой осел"
Ахилл Татий "Левкиппа и Клитофонт". Лонг "Дафнис и Хлоя". Петроний "Сатирикон". Апулей "Метамофозы, или Золотой осел"

В седьмой том первой серии (Литература Древнего Востока, Античного мира, Средних веков, Возрождения, XVII и XVIII веков) входят признанные образцы античного романа: «Левкиппа и Клитофонт» Ахилла Татия (перевод с древнегреческого В. Чемберджи), «Дафнис и Хлоя» Лонга (перевод с древнегреческого С. Кондратьева), «Сатирикон» Петрония (перевод с латинского Б. Ярхо) и «Метаморфозы» Апулея (перевод с латинского М. Кузмина). Вступительная статья С. Поляковой. Примечания В. Чемберджи, М. Грабарь-Пассек, Б. Ярхо, С. Маркиша. Иллюстрации В. Бехтеева и Б. Дехтерева.

Ахилл Татий , Борис Исаакович Ярхо , Гай Арбитр Петроний , Гай Петроний , Гай Петроний Арбитр , Лонг , . Лонг , Луций Апулей , Сергей Петрович Кондратьев

Античная литература / Древние книги
История животных
История животных

В книге, название которой заимствовано у Аристотеля, представлен оригинальный анализ фигуры животного в философской традиции. Животность и феномены, к ней приравненные или с ней соприкасающиеся (такие, например, как бедность или безумие), служат в нашей культуре своего рода двойником или негативной моделью, сравнивая себя с которой человек определяет свою природу и сущность. Перед нами опыт не столько даже философской зоологии, сколько философской антропологии, отличающейся от классических антропологических и по умолчанию антропоцентричных учений тем, что обращается не к центру, в который помещает себя человек, уверенный в собственной исключительности, но к периферии и границам человеческого. Вычитывая «звериные» истории из произведений философии (Аристотель, Декарт, Гегель, Симондон, Хайдеггер и др.) и литературы (Ф. Кафка и А. Платонов), автор исследует то, что происходит на этих границах, – превращенные формы и способы становления, возникающие в связи с определенными стратегиями знания и власти.

Аристотель , Оксана Викторовна Тимофеева

Зоология / Философия / Античная литература