Пётр и Павел. 1957 год

– Ошибаетесь, милейший Семён Львович! – в голосе Бориса Ильича вновь зазвучали стальные нотки. – Официально Андрей Николаевич серьёзно болен. Скажите, чему поверит наша общественность?.. Вашему голословному утверждению или официальному заключению консилиума специалистов?.. Что молчите, товарищ Ступак?.. Имейте в виду, вас можно и к административной ответственности привлечь. За клевету! – и добавил, но уже чуть мягче: – Мне вас искренне жаль.

Собственный корреспондент областной молодёжной газеты "Смена" был наголову разбит.

"Сволочи!.. Как первоклашку, вокруг пальца обвели!.."

Он сидел на стуле, словно приговорённый, низко опустив вихрастую голову, сцепив в кулаки побелевшие кисти рук, сжав зубы, и безслёзно плакал в безсильной ярости.

Тишина, воцарившаяся в кабинете Троицкого, казалось, длилась целую вечность.

Резкий телефонный звонок разорвал её пополам.

Первый секретарь снял трубку:

– Слушаю!.. – и, прикрыв микрофон ладонью, шёпотом сообщил Мяздрикову: – Кахетинский… Прости, Олег Павлович, как раз собирался тебе доложить… Да-да, конечно… К сожалению, новости у нас грустные: Новосельского "Скорая" в больницу увезла… Представляешь? Острый гипертонический криз, и, как следствие, – микроинсульт… Двести двадцать на сто сорок… Согласен, Олег Павлович, согласен: никто такого поворота не ожидал… Как гром, среди ясного неба… Да… Врачи говорят, ещё бы минут десять, и панихиду пришлось бы заказывать… Да… Да… Конечно, передам… Обязательно… А мы с ним как раз сейчас беседуем… Надо помочь парню из щекотливой ситуации выпутаться… Согласен, Олег Павлович… Конечно, конечно… Плохо ты о нас думаешь. Мы не звери какие-нибудь… Понимаю… Понимаю… Да он у меня в кабинете в данный момент находится… Поговорить не хочешь?.. Как знаешь… Тебе низкий поклон от него… Передам… Обязательно… Ну, бывай!..

Повесив трубку, Троицкий громко рассмеялся:

– Оставили мы товарища Кахетинского во-от с таким носом. На зависть Буратино оставили. Я боялся, он на том конце провода лопнет от злости.

– Привет мне передавал? – полюбопытствовал Мяздриков.

– Пламенный.

– И за нашего собеседника заступался?

– Необычайно горячо.

– Видишь, Семён, какой важный ходатай у тебя появился? Секретарь обкома по идеологии, товарищ Кахетинский собственной персоной!..

– Я опровержения писать не буду, – не поднимая головы, сквозь зубы процедил Ступак.

– А тебя никто об этом не просит. Глупость какая!.. Опровержение!..

– Нет, Семён Львович, вы не опровержение, вы об Андрее Николаевиче статью из цикла "Ровесники Октября" напишите, – предложил Пётр Петрович. – Если память мне не изменяет, он в семнадцатом году родился?

– В семнадцатом, – подтвердил Борис Ильич.

– Давайте этим обстоятельством мы с вами и воспользуемся, – глаза партийного секретаря излучали необыкновенную доброту. – Ведь в "Смене" есть такая рубрика?..

– Ничего больше о товарище Новосельском я писать не буду, – заупрямился Семён.

– Придётся, дорогуша, – Борис Ильич горестно покачал головой. – Или тебе жилплощадь уже без надобности?

Такого поворота на сто восемьдесят градусов журналист никак не ожидал. Он поднял голову и в смятении посмотрел на Мяздрикова. Тот, казалось, нисколько не шутил.

– Почему "без надобности"? – только и сумел выдавить из себя.

– Значит, по рукам? – спросил Троицкий, протягивая Ступаку руку.

Семён немного помедлил, но начальственную руку всё-таки пожал.

– И не тяните со статьёй. До Нового года она непременно должна на свет появиться. Договорились?..

Ступак обречённо кивнул, но прибавил.

– Определённо обещать не могу… Боюсь до Нового года всё уже свёрстано…

– Не страшно, – успокоил его предисполкома. – Третьего января Петру Петрович ровно пятьдесят стукнет. Вот и сделайте подарок нашему юбиляру. Или я неправ?..

– Нет, почему же?.. – вопросом на вопрос ответил Семён. – Я не против.

Когда за растоптанным, раздавленным журналистом закрылась дверь, первый секретарь Краснознаменского горкома партии достал из сейфа початую бутылку армянского коньяка и разлил его по стаканам.

– Ну, Борис Ильич?.. За нашу победу?..

– Напрасно иронизируешь. Ты даже представить себе не можешь, как тебя ненавидит Кахетинский!.. Если бы нам с тобой не удалось сегодня эту ситуацию разрулить, на тебе, Пётр Петрович, можно было бы крест поставить. А сейчас ты на коне!.. Вот за это давай и выпьем!..

В дверь кабинета просунулась коротко стриженная голова:

– Пётр Петрович, не помешаю?..

– Заходи, Савва, заходи. Ты мне очень нужен, – Троицкий взял со стола бумажку с медицинским заключением о состоянии здоровья Героя и депутата Андрея Николаевича Новосельского и запечатал её в конверт. – Отвези в обком и постарайся отдать лично в руки Олегу Павловичу. Любопытно узнать, как товарищ Кахетинский реагировать будет. Потом всё подробненько нам расскажешь. Задача ясна?..