Пётр Великий в жизни. Том второй

Екатерина имела брата и двух сестёр, которые с семейством своим во время жизни Петра Великого, будучи призваны в Россию, жительствовали в Петербурге, получая пристойное содержание. По восшествии на престол Екатерины появились при дворе дети родных её: рождённые от брата – под именем графов и графинь Скавронских, происшедшие от старшей сестры – под названием графов Гендрыковых, а от младшей – под именем графов Ефимовских.

Замечания на «Записки генерала Манштейна» (автор неизвестен). О происхождении Екатерины Алексеевны I. Текст цитируется по изданию: Перевороты и войны. М. Фонд Сергея Дубова. 1997. С. 11

Вот так, благодаря неожиданному приключению, о котором я рассказал, была раскрыта тайна рождения Екатерины в момент, когда все были менее, всего готовы к этому. Так судьба беспрестанно играет бессильными противостоять ей смертными, то возвышая, то унижая их по своей прихоти. Кажется, что она укоряет в своих благодеяниях тех, кого она возвышает более всего, и что ей доставляет удовольствие нарушать их благополучие, внушая им мысль об их ничтожестве, несмотря на всё их богатство. Таким образом она утешает людей, которым она уготовила посредственные условия жизни, показывая им, что если почести и высокие звания освобождают тех, кому она их посылает, от некоторых жизненных испытаний, то она не избавляет их ни от многих унижений, ни от слабостей, свойственных человеческой природе.

Вильбуа. Рассказы о российском дворе. // Вопросы истории. №12, 1991. С.150

Царственный рогоносец

…Судьба беспрестанно играет бессильными противостоять ей смертными, то возвышая, то унижая их по своей прихоти. Кажется, что она укоряет в своих благодеяниях тех, кого она возвышает более всего, и что ей доставляет удовольствие нарушать их благополучие, внушая им мысль об их ничтожестве, несмотря на всё их богатство. Таким образом она утешает людей, которым она уготовила посредственные условия жизни, показывая им, что если почести и высокие звания освобождают тех, кому она их посылает, от некоторых жизненных испытаний, то она не избавляет их ни от многих унижений, ни от слабостей, свойственных человеческой природе. Пример тому – жизнь Екатерины. Как только она оказалась на троне, её сердце, не имея уже никаких других честолюбивых желаний, подчинилось любви. И вопреки священным законам брака, да ещё с таким грозным государем, увлеченным ею до того, что он женился на ней, она ему изменила.

Вильбуа. Рассказы о российском дворе. С. 151

В последние дни жизни Петра Великого было замечено некоторое охлаждение государя к императрице по тайным причинам…

Миних Б.Х. Очерк, дающий представление об обраэе правления Российской империи. Текст цитируется по изданию: Безвременье и временщики. Воспоминания об "Эпохе дворцовых переворотов" (1720-е – 1760-е годы). Л. Художественная Литература. 1991. С. 42

Екатерина стала подругой сердца Петра только потому, что она умела быть его покорной и преданной рабой. Но в отличие от преданности духа, преданность раба почти всегда имеет свою оборотную сторону. Там, где-то в глубине души преданного раба таится интимнейший уголок, который, как призрак свободы, тщательно оберегается от господина, и в этом уголке нередко зреют зародыши измены. И Екатерина изменяла Петру в разнообразных видах. Сердечная же измена Петром была открыта. У неё оказался любовник…

Кизеветтер А.А. Исторические силуэты. С. 48

Этого любовника звали Монс де ла Круа.

Вильбуа. Рассказы о российском дворе. // Вопросы истории. №12, 1991. С.151

Генеральс-адъютант Петра, Виллим Иванович Монс, принят в начале 1716 года камер-юнкером ко двору государыни царицы Екатерины Алексеевны. «С 1716 года, – гласит официальный документ, – по нашему указу, Виллим Монсов употреблён был в дворовой нашей службе при любезнейшей нашей супруге, ея величестве императрице Всероссийской; и служил он от того времяни при дворе нашем, и был в морских и сухопутных походах, при нашей любезнейшей супруге ея величестве императрице… неотлучно, и во всех ему поверенных делах с такою верностью, радением и прилежанием поступал, что мы тем всемилостивейше довольны были, и ныне для вящаго засвидетельствования того, мы с особливой нашей императорской милости, онаго Виллима Монсо в камергеры всемилостивейше пожаловали и определили… и мы надеемся, что он в сём от нас… пожалованном новом чине так верно и прилежно поступать будет, как то верному и доброму человеку надлежит».