Пир стервятников

Добро бы она еще была единственной женщиной в лагере, так ведь нет. Даже войсковые шлюхи были красивей, чем она, а лорд Тирелл каждую ночь задавал королю Ренли пиры в своем замке, где под волынки, рога и арфы танцевали высокородные девицы и прекрасные дамы. «Почему вы так любезны со мной? – хотелось крикнуть ей всякий раз, когда какой-нибудь рыцарь отпускал ей комплимент. – Что вам от меня нужно?» Рендилл Тарли, прислав за ней двух своих латников, разрешил эту загадку. Его маленький сын подслушал, как смеялись между собой четверо рыцарей, седлая коней, и рассказал своему лорду-отцу.

Они побились об заклад – на нее.

Все затеяли, как сказал ей лорд, трое его собственных рыцарей – Амброз, Биши и Хиль Хант. Но слух об этом разошелся по лагерю, и другие тоже вступили в игру. Каждый должен был поставить золотого дракона, а вся сумма предназначалась тому, кто лишит Бриенну невинности.

«Я положил этой забаве конец, – сказал Тарли. – Одни… игроки тщились превзойти других, и ставки росли с каждым днем. Еще немного, и кто-нибудь непременно попытался бы взять приз насильно».

«Они же рыцари, – пролепетала Бриенна. – Они давали обет».

«Рыцари и люди чести. Вы одна во всем виноваты».

«Но, милорд, – вознегодовала она, – я не давала им никакого повода…»

«Довольно и того, что вы здесь. Если женщина ведет себя как потаскуха, с ней и обходятся как с таковой. Войско в походе – не место для девственниц. Если вы хоть немного дорожите своей добродетелью и честью вашего дома, снимите кольчугу, вернитесь домой и попросите отца найти для вас мужа».

«Я приехала, чтобы сражаться, – не уступала она. – Чтобы стать рыцарем».

«Боги сотворили мужчин для войны, а женщин – для продолжения рода. Женщина ведет свою битву на родильной постели».

Кто-то спускался по лестнице. В таверну вошел тощий остролицый оборванец с грязными волосами. Он глянул на тирошийцев, задержал взгляд на Бриенне и обратился к хозяйке:

– Вина, да чтоб без лошадиной мочи.

Женщина, глядя на Бриенну, кивнула.

– Я поставлю тебе вино, – громко сказала Бриенна, – за пару слов.

– За пару? – с подозрением повторил мужчина, занимая табурет напротив нее. – Я много слов знаю. Пусть миледи скажет, что хочет услышать, и Дик-Пройдоха к вашим услугам.

– Мне говорили, что ты обдурил дурака.

Оборванец задумчиво приложился к чаше.

– Может, и обдурил. – На нем был выцветший, драный дублет с оторванной эмблемой какого-то лорда. – Кому до этого дело?

– Королю Роберту. – Бриенна положила на бочку серебряную монету – на одной стороне голова Роберта, на другой олень.

– Да ну? – Дик с ухмылкой крутанул монету на днище-столешнице. – Вон он как славно пляшет, король – хей-нонни, хейнонни, хей-нонни-хо. Может, я и видал вашего дурака.

– С ним была девушка?

– Целых две, – без запинки ответил Дик.

– Две? – Кто же другая – Арья?

– Их я не видал, врать не стану, но платил он за проезд для троих.

– Куда он хотел плыть?

– Помнится, за море.

– А помнишь ли ты, какой он был с виду?

– Дурак он и есть дурак. – Дик ловко смахнул со стола крутящуюся монету. – Боялся он сильно.

– Боялся чего?

– Он не говорил, но старина Дик чует, когда страхом пахнет. Он ходил сюда чуть не каждую ночь, ставил морячкам выпивку, шутковал, песни пел. А как заявились ребята с охотничком на груди, ваш дурак побелел весь и ни гугу. – Дик подвинул свой табурет поближе. – Солдаты Тарли следят в оба за каждой лоханкой в порту. Кому нужен олень, тот идет в лес, кому нужен корабль – в гавань. Ваш дурак не смел туда сунуться, ну я и предложил свою помощь.

– Какую помощь?

– Такая помощь стоит побольше серебряного олешки.

– Скажи, и получишь еще одного.

– Поглядеть надо. – Бриенна достала еще монету. Он закрутил и эту, улыбнулся, смахнул в карман. – Раз не можешь сесть на корабль, надо, чтоб корабль пришел к тебе сам. Я ему и сказал: знаю, мол, такое место, где это может случиться. Тайное место.

Бриенну проняло холодом.

– Приют контрабандистов. Ты послал дурака к ним.

– Вместе с двумя его милашками, – хихикнул Дик. – Вот только в то место, куда я его послал, корабли давненько уже не захаживали. Лет этак с тридцать. – Он почесал нос и спросил: – А вам он на что, дурак-то?

– Эти две девочки – мои сестры.

– Да ну? Вот бедняжки. У меня тоже сестричка была. Худышка такая, коленки торчком. А как отросли у нее титьки, тут рыцарский сын и сорвал ее цветик. Теперь она в Королевской Гавани, зарабатывает лежмя.

– Куда ты послал их?

– Чего не помню, того не помню.

– Куда? – Еще один олень лег на бочку, но Дик подвинул его обратно к ней.

– Оленю не сыскать… вот разве дракон отыщет.

Как знать, добьется ли правды золото. Сталь вернее. Бриенна взялась было за кинжал, но потом все-таки нащупала в кошельке золотой и выложила на бочку.

– Так куда же?

Оборванец попробовал монету на зуб.

– Ишь, сладкий. Помнится мне, будто на Раздвоенный Коготь. Это к северу отсюда. Дикое место, одни холмы да болота, но я там родился и вырос. Дик Крэб меня звать, хотя все кличут Диком-Пройдохой.

Бриенна не стала представляться в ответ.

– Где именно на Раздвоенном Когте?

– В Тараторки. Вы ведь слыхали про Кларенса Крэба?

– Нет.