Читаем Пир теней полностью

Юри подумала про принцессу. Ренрис никому из приближенных не рассказал о сне. Зачем-то держит это в тайне. Она дернула Соно за край хаори, но он даже не обернулся. Ей хотелось не слушать их разговор, а поскорее сбежать отсюда.

— Они к тебе, кстати, не заходили? Он длинный, с хвостом на голове и с таким лицом, будто все ему должны. А она — мелкая совсем, головы на две ниже его.

Наступила тишина. Соно наконец-то посмотрел на Юри и показал на коридор второго этажа. Она медленно развернулась, стараясь балансировать на одном месте, чтобы лестница не заскрипела и не привлекла внимания гостей из клана. Сердце бешено стучало, отдавая барабанной дробью в ушах.

— Заходили, — нарушил Сакаши тишину. — Они в чердачной комнате.

Наемники сорвались с места и, громко затопав, побежали к лестнице. Соно обогнал Юри и подбежал к первой попавшейся двери. Закрыта. Юри поняла его и дернула следующую.

— Лови их! — Наемники уже оказались на втором этаже.

Юри сильно ударила плечом в дверь, и та распахнулась, впуская ее внутрь. Соно забежал следом и, быстро придвинув комод, загородил проход. С кровати вскочил толстый волосатый мужчина с длинной бородой и сросшимися на переносице бровями. Лицо его исказила гримаса страха. Он натянул на себя одеяло, закрывая наготу, и громко запричитал:

— Я вам все отдам! Берите мой кошелек, забирайте жену, она в соседней комнате. Забирайте все, что хотите, только не убивайте.

— Заткнись, — шикнул на него Соно и подошел к окну.

В дверь начали с силой стучать, явно пытаясь ее выломать. Юри взяла стул и поставила на комод. Это вряд ли поможет, но хоть немного остановит наемников, если они все-таки вломятся внутрь.

— За мной, — Соно подозвал Юри и быстро выпрыгнул в окно.

— Вам от нас не убежать! Хозяин просил вернуть вас живыми, но перед этим мы с вами как следует позабавимся. — Крики в коридоре, кажется, разбудили весь второй этаж.

Юри подбежала к окну и медленно вылезла из него. Руки Соно сразу же поймали ее и аккуратно помогли удержать равновесие. Они оказались на крыше маленькой пристройки. Соно пошел к ее краю и быстро спрыгнул вниз.

— Тут высоко! — Она шагнула назад. — У меня не получится.

— Я поймаю.

Она медлила и пыталась выработать тактику, которая поможет ей приземлиться помягче. Из окна донеслись крики волосатого толстяка и шум падающей на пол мебели.

— На улицу за ним, живо! А я достану стерву тут, — крикнул ей в спину самый главный.

— Юри! — позвал ее Соно.

Она, больше не раздумывая, прыгнула вниз и приземлилась на колючее сено. Пристройка оказалась загоном для свиней, которые сейчас ели из корыта. Соно взял Юри за талию и легко перекинул через небольшой забор, а затем отдал ей сумку и, придерживая катану, прыгнул за девушкой.

— На рынок.

Они сорвались с места и побежали туда, где, как казалось Юри, можно легко затеряться.

— Соно, нам надо сменить одежду.

Одновременно бежать и говорить было сложно. Но маскировка точно поможет им слиться с толпой. Наемники выбежали на улицу и, увидев удаляющиеся спины, засвистели беглецам вслед. Юри набрала в легкие побольше воздуха и устремилась вперед, почти нагоняя Соно. Наконец показались палатки, между которыми они и проскользнули.

Рынок изменился. Лабиринт искривился в новых поворотах, путая беглецов еще больше. Там, где вчера была палатка с перьями разнообразных птиц, сегодня зазывал покупателей продавец, предлагавший деревянные дудочки. Юри глазами нашла торговца одеждой и, пробегая мимо, схватила с прилавка несколько вещей. Ему почти удалось поймать Юри за руку, чтобы заставить заплатить, но она ловко увернулась. Ей стало стыдно за то, что украла товар, но сейчас у них совсем не было времени на разговоры и примерки. Юри накинула на волосы платок и завязала узел. Соно же быстро надел круглую шляпу, с которой свисала куча бусин. Он спрятал ножны в своих широких штанах, а рукоять прикрыл хаори. На плечи они оба накинули цветастые кофты и, замедлив шаг, слились с толпой. Правда, Соно был очень высоким и выделялся среди других людей. Юри попросила его нагнуться и сгорбиться. Он быстро обернулся, изучая лица людей, а когда увидел наемников, развернул Юри к прилавку с картинками. Она быстро схватила одну из них, приблизив к лицу, будто изучая мазки и детали на ней. Когда клановцы прошли мимо, Соно сжал руку Юри в своей и потянул в противоположную от наемников сторону. Они перешли на бег, и казалось, что вот-вот выбегут на улицы Юнена, но Юри чуть не упала, когда чья-то рука потянула ее на себя.

— А я везде тебя ищу.

Юри медленно развернулась, поправляя слетевший платок.

— Хея, пойдем домой.

Знакомое лицо бабушки, которую они видели вчера, растянулось в улыбке. Она быстро накинула на руку Юри веревку и завязала на ней узел.

— Не убегай больше.

— Вы перепутали, я не Хея. Я Юриэль.

Пытаясь высвободить руку, она оглянулась по сторонам, ища лица наемников. Соно обошел ее и постарался прикрыть спиной.

— Не Хея? — Трясущиеся старческие руки обняли руки Юри. — А где Хея?

— Наверное, ждет вас дома.

— Я не знаю, где дом. — По сморщенному лицу женщины потекли слезы.

— Незримый… — прошептал Соно.

Перейти на страницу:

Все книги серии Red Violet. Темные миры

Похожие книги

Уроки счастья
Уроки счастья

В тридцать семь от жизни не ждешь никаких сюрпризов, привыкаешь относиться ко всему с долей здорового цинизма и обзаводишься кучей холостяцких привычек. Работа в школе не предполагает широкого круга знакомств, а подружки все давно вышли замуж, и на первом месте у них муж и дети. Вот и я уже смирилась с тем, что на личной жизни можно поставить крест, ведь мужчинам интереснее молодые и стройные, а не умные и осторожные женщины. Но его величество случай плевать хотел на мои убеждения и все повернул по-своему, и внезапно в моей размеренной и устоявшейся жизни появились два программиста, имеющие свои взгляды на то, как надо ухаживать за женщиной. И что на первом месте у них будет совсем не работа и собственный эгоизм.

Кира Стрельникова , Некто Лукас

Современная русская и зарубежная проза / Самиздат, сетевая литература / Любовно-фантастические романы / Романы
Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее / Проза
Земля
Земля

Михаил Елизаров – автор романов "Библиотекарь" (премия "Русский Букер"), "Pasternak" и "Мультики" (шорт-лист премии "Национальный бестселлер"), сборников рассказов "Ногти" (шорт-лист премии Андрея Белого), "Мы вышли покурить на 17 лет" (приз читательского голосования премии "НОС").Новый роман Михаила Елизарова "Земля" – первое масштабное осмысление "русского танатоса"."Как такового похоронного сленга нет. Есть вульгарный прозекторский жаргон. Там поступившего мотоциклиста глумливо величают «космонавтом», упавшего с высоты – «десантником», «акробатом» или «икаром», утопленника – «водолазом», «ихтиандром», «муму», погибшего в ДТП – «кеглей». Возможно, на каком-то кладбище табличку-времянку на могилу обзовут «лопатой», венок – «кустом», а землекопа – «кротом». Этот роман – история Крота" (Михаил Елизаров).Содержит нецензурную браньВ формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Михаил Юрьевич Елизаров

Современная русская и зарубежная проза