Начал я сезон плохо. После Сестрорецка у нас сгорела фабрика, потом я схватил злокачественную жабу и по сие время не могу поправиться. Здоровье, нажитое летом, уже все растрачено, и это меня очень сокрушает. Надо действовать, а руки связаны. Третьего дня играл "Три сестры" и от этой пустяшной роли опять свалился. Слабость, вялость, температура 37, грустное, чеховское настроение и т. д. "Дикая утка", несмотря на участие только молодых актеров, удалась. Публика готова была заинтересоваться пьесой, но газеты поспешили испортить дело. Прибегали к неблаговидным приемам для того, чтоб подорвать доверие. Таким образом, материального успеха пьеса не даст, и наша трехмесячная работа в этом отношении пропала2
. Надо спешить и готовить новую пьесу, а я прикован к месту и злюсь… злюсь… Думаю, что в Петербурге, где не слушают газетчиков, пьеса будет нравиться и заинтересует, несмотря на свою тяжеловесность и растянутость.
Немирович написал чудесную пьесу, которая пойдет после "Крамера"3
.
От души желаю Вам успеха в спектаклях, на новых началах. Хорош ли выбор "Втируши"? Лично я не очень люблю Метерлинка4
. Видал пьесу на любительских спектаклях при плохом исполнении. Было скучно и казалось, что автор старается быть оригинальным. Может быть, это зависело от плохого исполнения? Нет ли чего-нибудь у Гауптмана: "Перед восходом солнца", "Праздник примиренья"; трилогия Шницлера… Если придет что-нибудь в голову, напишу. У нас "Ганнеле" нельзя, потому – сорок сороков!! 5 Кроме того, есть митрополит Ханелле… Если будут нападать на нас за то, что мы не разрешили Яворской "Чайку",- заступитесь. Мы и не предполагали привозить эту пьесу, но Чехов оскорбился, когда мы хотели уступить ее Яворской. Он боится этой пьесы в Петербурге.
Низкий поклон Нестору Александровичу, Поповым и всем симпатичным петербургским знакомым. Жена шлет Вам свой привет, я целую ручку.
Уважающий Вас К. Алексеев
120*. В. В. Котляревской
7/XI-1901
7 ноября 1901
Москва
Глубокоуважаемая Вера Васильевна!
Я очень польщен тем, что П. И. Вейнберг и А. Ф. Кони оказали мне такую честь1
. Мне хотелось самому потрудиться для них, и потому я отправился сам в фотографию и заказал увеличенные фотографии, наиболее напоминающие мою физиономию. Я выслал эти фотографии сегодня на Ваше имя, и теперь очень прошу Вас взять на себя труд передать их по назначению. Простите за беспокойство. Если Петр Исаевич и Анатолий Федорович захотели бы иметь петербургские снимки фотографий, я был бы вдвойне польщен и принужден злоупотребить Вашей неиссякаемой любезностью и добротой. Не откажитесь, при случае, просить… (забыл фамилию великолепной фотографии) выслать мне для подписи фотографии с наложенным платежом. Я не помню, чтобы Петр Исаевич и Анатолий Федорович просили меня о высылке фотографий. Я бы не заставил себя просить о том же вторично. Теперь извиняюсь перед ними и с особенным удовольствием отсылаю посылку в Петербург, именно теперь, когда во мне тоска по петербургской публике и озлобление против московской.
Представьте себе. Постановка "Крамера" удалась. Я редко решаюсь признаться в этом. Пьеса чудесная, и… из 100 человек один едва понимает, что ему говорят со сцены.
Публика интересуется мещанской драмой Арнольда и не слушает совершенно самого Крамера. Я впал в отчаяние, думал, что я сам тому причиной, но меня уверяют, что роль удалась. Чехов даже танцевал и прыгал от удовольствия после 2-го акта, того самого, который не слушает публика 2
.