Письма 1886-1917

Что сказать о себе. Живем мы с Василием Ивановичем дружно; жаль, мало видимся, очень оба заняты. Как идет работа?… По тому, что сделано,- мало. По тому, что заложено в артистов, в смысле моей системы,- кое-что сделано. Идет все, как всегда идет. Немирович принялся за так называемое изучение системы очень хорошо и очень горячо. Я говорил 2 дня и 2 ночи – только главным участникам "Гамлета". Немирович уверял, что большему количеству лиц нельзя объяснять сразу. В конце концов Немирович проделал все упражнения, и проделал их недурно. На 3-й день созвали всю труппу и Немирович сам, в моем присутствии, объяснял мою систему¹

. Говорил толково, но общо. Думаю, что поняли с пятого на десятое. Тем не менее решили, что систему знают все. Потом разметили 1-ю картину "Гамлета" (2-я часть), и актеры даже сыграли ее при мне. Конечно, все это жидко, но важно то, что все сразу зажили. Мало того, все сразу, по моим заданиям, сыграли разные внешние образы. Гамлетовцы, кажется, убедились в системе и, начиная с Василия Ивановича и Лужского, кончая вновь вступившим Нелидовым, все делают упражнения. Но с тех пор уже давно не репетировали "Гамлета", так как за это время мне пришлось быть и в конторе, и на фабрике, и помогать в "Живом трупе"

²

. Тут дело обстоит по-старому. Владимир Иванович объяснил. Все (и особенно Москвин) якобы поняли. Так это и осталось только якобы. Немирович целый час доказывал, что он все это давно уже говорил и далеко не со всем согласен. […] Потом он уже в тоне повышенном, т. е. в генеральском тоне, начал говорить, что по моей системе мы не только в этом, но и в будущем году не кончим анализа. Я доказал ему, что каждый должен научиться делать этот анализ дома для себя, что это очень просто. После этого пришлось выдержать новую канонаду. Все меня убеждали, что я ребенок, доверчив, что все мне врут, а я верю, что система хоть и хороша, но далеко не разработана. Что надо годы и годы ежедневных упражнений и лекций, чтобы понять всю сложность, которая только мне одному кажется простой. Словом, полились трафареты и штампы, которые отравляют мне жизнь в театре. Я в один день так устал от этих убеждений и этой борьбы с тупыми головами, что плюнул, замолчал и перестал ходить на "Живой труп". За это время просмотрели декорации "Трупа" и "Гамлета".