Письма, 1926-1969

1. Одновременно с выводом британских войск из Палестины (прекращение действия мандата) 14 мая 1948 г. национальный еврейский совет объявил об основании государства Израиль, территория которого занимала три четверти территории Палестины. В связи с этим 17 мая на еврейские поселения на территории нового государства наступали войска соседних арабских стран. Военное противостояние продолжалось до июня 1949 г.

2. Речь идет об «осевом времени» Я., о временном промежутке между 800 и 200 гг. до н. э., во время которого в Китае, Индии, Иране, Палестине и Греции были заложены духовные основы человечества.

72. Карл Ясперс Ханне АрендтБазель, 19 сентября 1948

Дорогая и уважаемая Ханна!

От меня так давно не было новостей. Сегодня появился повод для письма: просьба принять один краткосрочный визит. Речь идет о д-ре Йобсте фон дер Гребене и его жене¹

, урожденной графине Шверин: оба были очень близки нам во времена нацистов. Он психиатр, но весьма разносторонний человек. Они отправляются в Америку, благодаря счастливому стечению обстоятельств, и не могут дольше оставаться в Германии из-за «национального» настроя и связанной с ним все более нахальной подлости. Он чувствует: кто «чист», того безмолвно отталкивают в сторону. Теперь эти молодые люди хотят попробовать обосноваться в Америке. Они – благодаря своему другу Иегуди Менухину² – не нуждаются в моментальном заработке, но, конечно, он хочет как можно быстрее найти работу в области психиатрии. В этом Вы ему не поможете, но я подумал о двух вещах: во-первых, для фон дер Гребенов большое утешение знать, что в Америке живет такой человек, как Вы, а во-вторых, мне кажется, Вас может порадовать общение с представителями нового, молодого поколения. Ему около 30, ей – 21. Мы познакомились, когда она еще училась в школе, через ее мать³, которая, несмотря на то что была невесткой Рейхенау

⁴, оказалась убежденной ненавистницей национал-социализма и вела себя соответствующе. Дочурка вела себя беспечно. В школе она как-то спросила: а почему мы не можем выходить замуж за евреев, но можем за японцев? И из-за этих слов в результате оказалась в гестапо. Ее спасло только своевременное окончание войны. Теперь оба страшно разочарованы в послевоенной Германии и совершенно измождены ею. В студенчестве он несколько лет провел в Оксфорде, поэтому сейчас у него есть такие возможности. Мы с женой симпатизируем этим честным людям.

Что с Вашей книгой об империализме? Ваш отдых уже, должно быть, закончился. Не без беспокойства я прочитал, что Вы отказываетесь от места в Schocken. Вы не можете выносить старого «Бисмарка», как Вы назвали шефа однажды? Теперь к Вам приедет Штернбергер. То есть он увидит Вас раньше меня. Я рад за него. Он один из тех, на кого можно положиться. И в целом он превосходный писатель и издатель, несмотря на то что мне несколько чужды его духовно-литературные взгляды и я должен следить за собой, чтобы оставаться справедливым. В Гейдельберге он бесценен, поскольку самостоятелен и непредвзят, он по своей воле гражданин мира. Его находчивость, его осторожность, которая в то же время не мешает ему обо всем говорить прямо, помогли ему многого добиться. Надеюсь, так и будет впредь. Ламберт Шнайдер убедил меня, что Wandlung

выживет при любых обстоятельствах.

О Базеле я пока не могу сказать ничего плохого. Мы здесь уже полгода. Город и окрестности мы осмотрели во время отпуска. Это маленький рай. Пейзаж, атмосфера города, нетронутое Средневековье – здесь не было разрушительной войны, их не затронула даже Тридцатилетняя война – это последний остров среди всемирного потопа, неужели и его когда-нибудь поглотит поток! Еще небольшая передышка.

На каникулах я собрал летние лекции в книгу: «Истоки истории и ее цель» – самонадеянно, как всегда, далеко за пределами моих сил. Но необходимо заниматься тем, что приносит радость. Теперь спустя долгое время я снова много читаю и собираю материал для зимнего цикла лекций «Введения в философию» – тема, в которой можно объединить все, что угодно.

С конца апреля у нас были гости, сейчас впервые комнаты несколько дней пустуют. На следующей неделе на восемь дней приедет Эрнст Майер, и потом опять несколько недель без посещений. Зимой мы ожидаем невестку из Лондона⁵, в феврале – мою сестру из Ольденбурга. Как замечательно принимать гостей. Когда-нибудь приедете и Вы – если мир не развалится.