Письма и дневники

Принято смотреть не «Гамлета» (пьесу), а то, как такой-то гастролер играет такой-то монолог или играет такую-то сцену. Остальное неважно и неинтересно. Как в итальянской опере ездят слушать такую-то арию такого-то певца, так и в «Гамлете» ездят слушать отдельные сцены и монологи.

Эксплуатация. Амплуа хороших ролей, красной строкой, большими буквами анонсы – действуют на публику.

Самое позорное из всех специальностей – амплуа хороших ролей.

Дальский⁴⁰¹ говорит, что когда он выходит на сцену, он говорит себе: «А вот посмотрите, мерзавцы, как играет Дальский».

Штампы и условность, которые стали достоянием всех, сразу становятся вульгарны, как мода на шляпку или на платье. Когда мода проникла во все слои, когда модную шляпу надела швея, горничная, кухарка и проч., мода перестает казаться красивой, и законодательницы спешат создать новый крик моды, что отличает их от толпы, что не похоже на вчерашнее, сделавшееся истрепанным и вульгарным⁴⁰².

Старая школа и приспособлена именно к тому, чтобы нивелировать всех актеров, чтобы готовить почву для восприятия штампа. Что не штамповано – считается не художественным.

У Малого театра осталась дикция, чувство быта (Садовские). Мы хотим восстановить и продолжить Щепкина.

Настоящие заветы Щепкина, Гоголя, Шекспира еще слишком трудны для большинства и доступны только исключительным талантам. До них надо дорасти.

Почему один и тот же актер, стоя на сцене, – идиот, а сойдя в публику и смотря, как играют другие (то есть в роли зрителя), – умен? Почему? По многим причинам: потому что стоя на сцене и желая производить впечатление простыми жизненными словами, он не верит силе воздействия простого жизненного переживания и ищет сценических грубых средств; они грубы и нередко глупы. Штампы прямолинейны, и когда их применяешь в такой тонкой психологии, как тургеневское «Где тонко…», получается, что кружева хотят плести ломом.

Актер уверен, особенно пока роль не въелась в него, что все, что он делает, – мало; он все наигрывает.

Гзовской почудилось сходство Веры («Где тонко…») и Офелии (у обеих молодость и открытая, честная первая любовь)⁴⁰³. Она захотела, чтоб ничего не было похоже, и стала в Вере юлить. Вера спокойна, а юлит Горский, а тут вышло наоборот. Качалов по-качаловски спокоен, а заюлила Вера.

Актеры говорят (Книппер) – «Я чувствую Тургенева», а сама выходит на сцену, переполненная простыми штампами сентиментального характера.

Ремесленник видит в благородстве и акварельности Тургенева одну только сентиментальность.

Сентиментальность – ржавчина, которая проедает и уничтожает настоящее чувство⁴⁰⁴.

[ПИСЬМО ЗРИТЕЛЯ К СТАНИСЛАВСКОМУ]

«Я почитатель Чехова и Ваш почитатель. Оттого на представлении «Вишневого сада» во вторник 18-го мне было так неприятно, что Вы играли небрежно, свысока, халатно, а главное, что Вы позволяли себе искажать текст Чехова. Леонид Вашими устами говорил, например: «Мне 53 года», у Чехова же сказано: «Как это ни странно,

мне уже 51 год». Подчеркнутые слова – штрих очень тонкий и человечески понятный, трогательный, Вы совсем пропустили. И цифру лет, повторяю, изменили. Затем Вы говорили: «Это – многоуважаемый, это дорогой шкаф». У Чехова не так: характер спича у Вас пропал. Были и другие изменения, была вообще небрежность, презрение к публике. Это недостойно Вас»⁴⁰⁵.

Один из зрителей 19/Х[1]911. Образец наивности и непонимания публики. Я играл в этот день в очень плотном кругу, то есть действительно забывал о публике. Сулержицкий смотрел и очень хвалил. Но на публику [это произвело] другое впечатление, небрежности. Актер должен играть, стараться.

ПРОГРАММА ШКОЛЫ ИМПЕРАТОРСКИХ ТЕАТРОВ ПРИ ХУДОЖЕСТВЕННОМ ТЕАТРЕ

Шведская гимнастика (четверть часа ежедневно).

Пение (четверть часа ежедневно).

Ритмические танцы (полчаса ежедневно).

Фехтование (два раза в неделю).

Психофизические упражнения для внутренней техники (час ежедневно).

Декламация, чтение (гласные) (четверть часа ежедневно).

Теория переживания и внутренней техники (час ежедневно).

История костюма.

История быта.

История литературы.

Стихосложение, стилистика.

Этика.

Энциклопедия [?].

СПб., май 1911 г.

СТУДИЯ. ЦЕЛЬ

1. Пропагандировать «систему». Статисты, школа, актеры.

2. Продолжать разработку «системы».

3. Выработка программы.

4. Школа.

5. Выработка этики и проведение ее в жизнь для того, чтоб вернуть утерянное театром (образец) (возвращение к прежнему).

6. Выработка дисциплины.

7. Вн[ешняя] форма: искания новых архитектурных сцен, разрезов и всяких других сценических возможностей и форм.

8. Репертуар (инсценировки).

9. Литературные и художественные диспуты, журфиксы.

10. Спектакли одноактные и миниатюры для практики «системы» и незанятых актеров (изучивших «систему»).

11. Постановка пьес для театра.

12. Распашка пьес для спектаклей театра.

13. Самостоятельные спектакли для начинающих (не спеша) (сотрудники, школа).

14. Самостоятельные спектакли для Кореневой, Коонен и других опытных актеров.