Письма и дневники

Демидов¹⁷⁰. «Я играю Мармеладова и плачу, и слушающие плачут¹⁷¹. Я чувствую, что вскрываются такие чувства, которые я бы не показал непосредственно. В чем секрет? А в том, что от себя лично – я не актер, от имени другого – я актер. Скрываюсь за него, за действующее лицо, мне не стыдно показываться».

Не надо играть роль, но надо играть ролью (шалить, наслаждаться).

Изобретения.

Наше искусство – материально. Некуда девать своего тела. Мы принуждены из-за этого иметь дело только с передвижниками. Импрессионистические формы декадентских тел никак не сделаешь. Все, что в живописи импрессионистично, у нас передается только голосом, переживанием.

Пусть будет самая декадентская декорация в соединении с переживанием. Итак, на фоне декораций Лентулова¹⁷² одни головы. Поднять рамку сцены так, чтоб тело было закрыто. […]

Актер легко запоминает mise en scène, то есть места, звуковые интонации, логические ударения, механические действия. Труднее всего запоминаются аффективные чувства. Вот почему актер так легко идет по внешней линии роли и так трудно ему опуститься вглубь и идти по внутренней линии чувства. Аффективная память у нас капризна, неустойчива и неразвита. Как помочь? Ищу механического, реального, грубого и потому легко выполнимого для этого средства…

Чем выражается бессилие? Из всех сил приказывать и убеждать нестрашными и неуверенными приспособлениями.

И в нашем искусстве много демагогов, которые, ничего не создавая, только расшатывают искусство (Мейерхольд, Таиров, Комиссаржевский, Сахновский¹⁷³). Они не понимают сути нашего искусства или понимают его внешне и рассудочно.

Логика и постепенность, последовательность.

Если в пятом акте «Трактирщицы» (самое начало) не будет огромной радости (то есть в три аршина, а не в три вершка), тогда [теряется] и логика, и последовательность, и смысл, связь с первым актом, в котором она очень была смущена грубостью Кавалера. Если там было смущение большое и не будет столь же большой, соответствующей ему радости, – не будет смысла, значит и смущение и вся работа в течение четырех актов – к черту, бессмысленна. Большое поражение и горе требует еще большей радости при победе. Чем больше поражение, тем должна быть сильнее радость¹⁷⁴.

Веселье всегда выражается в смехе, в улыбочке, в положении мышцы. Нет, это ошибка. Веселость – это бодрость, темп, интенсивность.

Хохот и слезы никогда не вводить в рисунок, в партитуру роли. Если сами придут, – тем лучше. Нет, – важна градация, подход к слезам и хохоту, а не самый хохот.

Простейшие, наивные штампы:

1. Испугался – притаиться в угол.

2. Ужаснулся – шаг назад отступил, схватился за голову.

3. Заплакала – закрыть глаза и платок к глазам.

Как выразить трусость в действии?

Защититься, искать хитрость, чтоб уклониться. Средство защиты – нападение. Испугать, воздействуя на другого спокойствием¹⁷⁵.

Есть театры, в которых наиболее талантлив и силен творческой инициативой режиссер. Он дает той и направление всему театру и подчиняет своей деспотической единой власти всех коллективных сотоварищей по творчеству. Все начинают творить по указаниям режиссера.

Есть штамп искания и манерности режиссерской постановки. Например – Мейерхольд. Первое: пригласить художника поновее. Второе: выдумать новую форму, например, поставить лестницу и заставлять бегать по ней. Если восходящие ноты, накал чувств – наверх, нисходящие – вниз. Или объявить (когда не умеешь обращаться с человеческим чувством и переживанием), что актеры – марионетки.

Л. Толстой. Никогда не строй, а сажай, иначе природа не будет помогать тебе.

Описывая лучшее, желаннейшее воздействие театра, Гоголь сказал: «весь насквозь просвежился зритель»¹⁷⁶.

Нельзя спорить об искусстве.

У каждого свое искусство.

Никогда еще никто никого не убеждал.

Нужна терпимость.

Реализм, натурализм и прочее нужны на своем месте.

Искусство – жизнь человеческого духа.

Все вместе можем создать кусочек человеческой жизни. (Неисчерпаемость.)

Надо уничтожить эти названия: романтизм, натурализм.

Теперь хотят делить не только по чинам, а и по сословиям, а потом по цехам.

Сословия уничтожены в жизни, а теперь вводятся в свободное искусство.

Искусство жестоко мстит за насилие.

Надо решить, о чем мы говорим: о ремесле или искусстве представления.

Ремесло можно изучать любительски, по вечерам. Искусство – нельзя.

Искусство представления трудно (Сара Бернар, Коклен).

Приветствовать начинания большевиков, а именно: театр – мера просвещения, приобщение толпы к искусству.

Вхожу на трибуну не для того, чтобы спорить, а чтоб сказать свое мнение, выполнить долг. Оставляю без ответа выпады.

Нельзя относиться к репертуару, к искусству, точно к газетной статье, тотчас откликающейся на события. Чехов говорит: через двадцать лет можно писать о событии¹⁷⁷. […]

Искусство после обеда.

Обераммергау – занятно, но разве это искусство?¹⁷⁸

Каждый человек может сыграть одну роль.

«На дне жизни». Немирович вычеркнул слово «жизни». «На дне» – души.

Побольше говорить хорошего человеку – сквозное действие.