Письма Яхе

Йока растет на возвышенности; чтобы добраться туда, нам понадобилось четыре часа. Индеец срезал лозу и соскоблил своим мачете немного внутренней кожицы. Он промокнул ее в холодной воде, выдавил влагу и протянул мне настой в кружке из пальмового листа. Слегка горьковато, но не неприятно. Через десять минут я почувствовал покалывание в руках и приятный подъем, напоминающий эффект от бензедрина, но не такой крепкий. Я прошел, не останавливаясь, четыре часа обратно по тропе в джунглях, и мог пройти вдвое больше.

Спустя неделю, проведенную в Пуэрто-Лимоне, я отправился в Пуэрто-Умбрию на грузовике и вниз до Пуэрто-Ассис на каноэ. Эти каноэ с подвесным мотором около тридцати футов в длину. Стандартный способ путешествий по Путумайо. Ровно половину времени моторы неисправны. Это происходит потому, что владельцы разбирают их на части и выбрасывают детали, которые считают несущественными. Они еще экономят на смазке, так что моторы перегорают.

Я приехал в Пуэрто-Ассис в десять вечера, и не успел выйти из каноэ, как федеральный коп захотел проверить мои документы. В спокойных районах типа Путумайо, больше проверок документов, чем в Вилльвиченцио, расположенной на границе зоны боевых действий. В Путумайо не пройдет и пяти минут, как свистнут «стоп» и начнут проверять твои документы.

Они явно считают, что неприятности приходят из внешнего мира вместе с иностранцем, бог его знает, почему.

На следующий день губернатор, выглядевший как представитель дегенеративной породы обезьян, нашел ошибку в моей туристской карточке. Консул в Панаме поставил на дате 52 вместо 53. Я пытался объяснить, что это ошибка, достаточно ясная, если взглянуть на даты моих билетов на самолет, в паспорте и расписках, но человек был непроходимо глуп. Я не думаю, что он вообще что-нибудь понял. И поэтому коп перетряхнул мой багаж, пропустив пистолет, но решив конфисковать шприц. Санинспектор внес свою скромную лепту, предположив, что им следует проверить лекарства.

«Какого черта, — подумал я. — Иди инспектируй уборную во дворе».

Они сообщили, что я нахожусь под городским арестом, пока дело не будет рассмотрено в Макоа. Так что я застрял в Пуэрто-Ассисе, где нечего было делать, кроме как протирать целый день штаны да каждый вечер напиваться. Я намеревался предпринять путешествие на каноэ вверх к Рио-Куаймес, чтобы связаться с индейцами Кофан, известными мастерами приготовления Яхе, но губернатор не позволил мне покинуть Пуэрто-Ассис.

Это типичный городок на реке Путумайо. Грязная улица вдоль реки, несколько магазинов, одна кантина, миссия, где отцы-капуцины ведут жизнь Райли, отель, под названием «Путумайо», в котором я расположился.

Отелем управляет хозяйка блядского вида. Ее мужу около сорока, он мощный и энергичный, но в его глазах застыла опустошенность. У них семь дочерей, и, посмотрев на него, можно было сказать, что у него никогда не будет сына. По крайней мере, не от этой женщины. Этот хихикающий ублюдочный выводок постоянно приходил в мою комнату (двери не было, только тонкая занавеска) и глазел, как я одеваюсь, бреюсь и чищу зубы. Жутко доставало. К тому же я стал жертвой идиотского мелкого воровства — катетерная трубка из моей аптечки, полоска липкого пластыря, таблетки витамина В.

В городке был мальчик, который однажды выступил в роли гида американского натуралиста. Этот паренек был местным Мистером Специалистом. Ты сталкиваешься с этими кровососами по всей Южной Америке. Они говорят «Хэлло, Джо» или «О'кей» или «Факи Факи». Многие из них отказываются говорить по-испански, чем ограничивают беседу до языка жестов.

Я сидел на главной тропе Пуэрто-Ассиса на перевернутом старом каноэ, служившим мне скамейкой. Пришел этот мальчик, сел рядом со мной, и стал говорить о мистере, который собирал животных. «Он собирал пауков, скорпионов и змей». Я почти уснул, убаюканный этой литанией, когда вдруг услышал: «И он хотел взять меня с собой обратно в Штаты», — и сразу же проснулся. «О Господи, — подумал я. — Опять эта старая тягомотина».

Мальчик улыбался мне, обнажив щели в передних зубах. Он придвинулся немного ближе на скамейке. Я почувствовал, как мой желудок сжался.

— У меня есть хорошее каноэ, — сказал он. — Почему бы тебе не разрешить мне провезти тебя к Гуаймес. Я знаю там всех индейцев.

Он выглядел как самый неумелый проводник во всей Верхней Амазонии, но я сказал «да».

Тем же вечером я увидел этого мальчика напротив кантины. Он обнял меня за плечи и сказал: «Заходите и выпейте, мистер», — позволив своей руке скользнуть вдоль моей спины и по моей заднице.

Мы вошли и напились пол понимающим взглядом бармена, изнывающим от скуки, и прошлись по тропе, ведущей в джунгли. Мы сидели в лунном свете на обочине, и он позволил своему локтю опуститься на мою промежность и сказал: «Мистер…» И следующее, что я услышал, было: «Сколько ты мне дашь?»