Письма полковнику

Всё время прибывают какие-то новые люди. Странные. Я бы сказала, неприятные.

Миша говорит, иначе нельзя. Разворачивается промышленное производство, и требуется постоянный приток рабочих рук. А откуда их взять? Только из Исходника, причем из твоей страны, а она, как я понимаю, совсем маленькая, правда, папа? И речь уже не идет об авантюристах в хорошем смысле слова, которые составили первую волну разработчиков. Таких там, у тебя, больше не осталось; не будем уточнять, почему. Остались — в плохом. Люмпены. Шпана. Они к нам и едут. В Срезе их уже, наверное, тысячи.

Миша смеется. Советует поменьше вникать в производственный процесс, если мне неприятно. Ничего. Теперь, когда мы, наконец, вместе управляем Срезом, я не побоюсь и не побрезгую вникать во что бы то ни было.

Сегодня мы с ним опять облетали разработки. Они теперь расширились в несколько раз, половина плоскогорья перекопана, испещрена шурфами — правда, сверху их не очень-то видно из-за тезеллитового поля. Я летела не на Драго, на другом драконе, тоже инициированном и незнакомом; было неловко. Но Драго не любит разработок. Когда мы жили в поселке, он вообще старался не смотреть в ту сторону, а после каждого полета над шурфами у него заметно портилось настроение. Не знаю, почему. Когда я пыталась поговорить с ним на эту тему, он каждый раз переводил разговор на детей. Хитрый, знает, что перед этим маневром я не могу устоять.

А дети растут. Коленьке на днях исполнился годик — и вдруг он заговорил, обо всем сразу, иногда его трудно понять, и он повторяет по нескольку раз, чуть ли не по слогам, с досадой: ну мама, ну что же ты?! А Драми всегда его понимает. Когда они вместе гоняют по замку, это нечто. Счастье, если какой-нибудь тезеллитовый подсвечник останется на своем месте. Но замок пока не сожгли, тут достаточно прислуги, чтобы сразу восстанавливать произведенные разрушения. В море оба купаются до одури! Драго своего сына вытаскивает из воды просто: подлетает сверху, спускает лапы и подхватывает маленького под крылья — в такой позе дракончик совершенно беспомощен. С Коленькой куда сложнее…

Я отвлеклась, да? Писала же о разработках. Тут все-таки в основном работают те же люди, что и раньше. Лимиты (ударение на последний слог; Мишино словечко, я его раньше не слышала) пока совсем немного. В основном пришлых направляют на север, в глубь континента, где строятся промышленные предприятия различной специализации. Небольшие, ориентированные только на удовлетворение потребностей населения Среза, то есть, по сути, нашей семьи, обслуги и тех же разработчиков, — но ведь приходится начинать с нуля! Поэтому работы там очень много.

Для руководства Миша нанял специальных людей из Исходника: насколько я знаю, они иностранцы, какая-то промышленно-финансовая группа, не помню названия… ты-то в курсе, ведь международные договоры по Срезу ты подписываешь лично. Миша летал на ревизию несколько раз и, в принципе, остался доволен, а я вообще там не была. Мне само слово не нравится — промышленность. Как Драго — разработки. Я его где-то понимаю: конечно, эти выгрызенные пласты земли страшно уродуют наше побережье. Но для меня разработки — другое. В них вся наша с Мишей любовь. От ее зарождения, в той экспедиции, когда мне было лет пятнадцать… и до самого сегодня.

Сегодня мы с ним спускались в шурф. Я боялась! Еще немножко — и завизжала бы, как ошпаренный дракон, особенно когда сверху прошел какой-то разработчик, оступился, наверное, на краю, и каменное крошево посыпалось прямо на спину, за шиворот! Все-таки они очень смелые, ребята, которые здесь работают. Миша говорит, за всё время разработок в шурфах засыпало двух человек. Одного откопали… другого тоже, но уже на четвертый день…

Это он потом рассказал, когда мы выбрались на поверхность. А там, внизу, было так тихо и жарко, и воздух остро покалывал со всех сторон… Нет, папа, ничего подобного. Мы были слишком заняты. Искали оптиграфическую аномалию, с этого участка поступил сигнал. Нашли, но она оказалась слабая и не в резонансе, и Миша расстроился. Я считаю, напрасно. Если у нас есть Пещера привидений, где опыты продвигаются успешно, зачем искать что-то еще?

Миша признался, что хотел бы заниматься только этим. И не потому что Ресурс, а ради самого результата как такового. Знаешь, папа, я ему верю. Я прочла его монографию по теории Множественных срезов, неопубликованную, конечно. Масса цифр, целые страницы формул, но… Так пишут стихи. Или письма к любимой.

А я вот пишу тебе совсем по-другому. Не знаю даже, тебе я их пишу или себе самой. Скорее, думаю, второе, эти письма у меня — вроде дневника. Но иногда мне кажется, что когда-нибудь ты их прочтешь. И как будто каждая строчка пишется именно в расчете… то есть нет — в надежде…

Значит ли это, что я не могу быть до конца искренней?

Не знаю. Слишком сложно. Потом. До свидания.

Эва Анчарова,21.04.20.