Письма с Прусской войны. Люди Российско-императорской армии в 1758 году

Рано утром в четверг 24 августа вся армия двинулась в путь и маршировала на Цорндорфское поле, которое все было покрыто русскими, прибывавшими из всех углов и местечек туда, куда каждому полку было ближе по дороге из лагеря. После чего армия построилась в ордер баталии <…> В этот день и последующую ночь армия стояла там же, сделав из половины своего обоза вагенбург у Хогебруха[1690]. Другая половина осадной артиллерии была отправлена рано утром с сильным, оценивавшимся ими самими (русскими. — Д. С.) в 18 000 человек охранением, которое состояло из 7000 казаков и соответственно 11 000 пехоты, а также ужасающим количеством угнанных из этой местности лошадей, овец и коров через Кляйн-Каммин, где все это разместилось в низинах за возвышенностями Гросс-Камминского поля

[1691]. Возвышенности были заняты орудиями, и в целом везде присутствовало такое количество команды вокруг, что общее количество и пределы не могли оценить ни бывшие у русских пленными, ни прятавшиеся вокруг по низинам люди — так что последние полагали, что сюда двинулась вся армия Фермора.

В этот день из Ландсберга прибыл также затребованный приказом корпус Брауна[1692], который на своем марше в Фитце у Нойрадунга сделал привал в яровых хлебах и собирался там поживиться, чему воспротивились присланные туда в качестве сальвогардии по приказанию г-на генерала фон Фермора два человека из его лейб-гренадеров. Согласно своей миссии они пытались остановить мародерство, в результате чего оба, особенно находившийся среди них капрал, по приказанию г-на генерала Брауна были в русской зверской манере избиты — факт, относящейся к вопросу о русской субординации, когда генерал-аншеф дает сальвогардию, а подчиненный ему генерал приказывает ее[1693]

избить по полусмерти.

<…> В это утро принц Карл Саксонский впервые изволил поехать из своей прежней квартиры в Тамзеле к Цорндорфу, куда самолично прибыл около 10 часов утра и стал обедать. Однако его трапеза была нарушена боем барабанов: встревоженные люди в 2 часа пополудни подняли в деревне тревогу после того, как русские гусары принесли известие, что видели у Нойдаммской мельницы прусских гусаров. Вследствие чего, при звуках тревожного барабана, не пожелав друг другу приятного аппетита, все вскочили в седла и сбились в большую кучу, где чувствуешь себя в большей безопасности, если в миле от тебя показываются гусары. <…> Примечательны были и перемены, произошедшие с обозом. По прибытии армии мулы принца, восемь из которых были нагружены серебром (серебряной посудой. — Д. С.) и вином, а двое верховые, обвешивались громко звеневшими на груди латунными колокольчиками и бубенцами; вместе со стуком от копыт коней и фур получались воинственные звуки, которые было слышно так долго, как только господствовала уверенность в отсутствии опасности и сопротивления. Однако как только стало известно лишь о приближении пруссаков, все сделалось тише воды ниже травы: латунные колокольчики набили сеном и положили на вьючные седла, а бубенчики с полотном на груди у мулов, с изображенным на нем саксонским гербом, связали вместе и укрыли.

<…>

[Саму баталию автор описывает скупо, также сосредоточившись в основном на описании «эксцесов» во время и после баталии. В заключение приводится перевод «приложения к известиям»]

<…> Хотя численность этой (российской. — Д. С.) армии осталась неизвестной, очевидно, что это была одна из крупнейших армий, которая за эту долгую кампанию непосредственно участвовала в битве. Это можно заключить отчасти из того, что они строились на баталию в шесть шеренг[1694]

, отчасти из впечатляющего размера, который занимал их лагерь после, даже несмотря на большое количество погибших в сражении. Сам их лагерь не имеет регулярного характера, каждый строит себе пристанище, где хочет[1695]. Так же дело обстоит с лошадьми: одних ставили в круг и давали им общий корм, другие же стояли в ряд.

Соответственно своей величине, армия имела при себе и тяжелую артиллерию. Тяжелых орудий было много, на выкрашенных красным лафетах[1696]. У многих гаубиц дуло было овальной формы, благодаря чему они собирались выкашивать целые ряды [у неприятеля]. Их зарядные ящики по размерам непропорциональны к орудиям — это небольшие крытые, крашенные красным двухколесные тележки. Они перевозят с собой большое количество заряженных бомб и гранат, о чем свидетельствовали остатки их запасов на поле сражения. Картечь у них состояла как из чугунных, так и из свинцовых пуль. Порох у них некрупный, особенно в гранатах и ружейных патронах. Русские подсумки были или из жести, или выточены из дерева, и в некоторые помещались только по 12 патронов[1697].