Письма. Том III (1936)

Книг его я вообще не знал. Вернувшись из нашей экспедиции, я нашел присланные им книги с посвящением мне, копию которого прилагаю для Вашего и Ваших друзей сведения. Не успел я ответить Принцу, как осведомился о том, что между ним и председателем нашего Латвийского Общества К. И. Стуре произошла крупная размолвка. Стуре указал Принцу на некоторые места книг его, с которыми он был не согласен, а Принц, воспламененный авторским самолюбием, сразу же возненавидел его. Нам остается совершенно неизвестным, по какой причине г-н Принц сразу же перенес эту ненависть и на нас, и на книги, и на все сущее. Согласитесь сами, что выражение его посвящения, мне присланного, слишком далеко от ненависти, в которую он впал. Впрочем, и сам Принц в посвящении не скрывает, что он страдает от империла, не правда ли, этим все сказано.

Говорить о том, что в первых книгах выражено одно, а в последних указуется нечто противоположное и несовместимое, — это такой абсурд, о котором нельзя и говорить. Вообще, мне чрезвычайно тягостны все невежественные разговоры об антихристианстве. Повторять такую нелепость, вредную и кощунственную, могут лишь люди, которые и книги Учения не прочли сердечно, а с другой стороны, вообще не знают и всей нашей деятельности. Тот, кто читал мои «Пути Благословения»[317], «Державу Света»[318] или «Твердыню Пламенную»

[319] или «Священный Дозор»[320] — если читавший честный человек, то не будет говорить кощунственные нелепости.

Также надеюсь, что достаточно известны целая тысяча моих картин на религиозные сюжеты и мое участие в построении семи храмов. Говорю это не для разъяснения Вам, ибо все это Вы и без того знаете. Упоминаю это лишь потому, что Вы в письме ссылаетесь на каких-то епископов и священников, которые почему-то злословят и злорадствуют. Думаю, что такие занятия для священнослужителей вообще невместны. Кроме того, полагаю, что епископы должны быть люди начитанные и просвещенные, которым и сущность моего художества и моих книг вполне известна.

Вообще, если кто-либо чего-то не вмещает, то и не должен чрезмерно утруждать себя тем, что в его природу не входит. Всякое постижение должно входить естественно, когда сердце наше и сознание открыты к познаванию добра. В мутном колодце добро не живет. Если ругают какие-то скверные люди, то такая ругань есть не что иное, как похвала. Было бы прескверно, если темные невежды и злонамеренные разлагатели стали бы хвалить — вот такая похвала была бы горше суперлативной ругани.

Елена Ивановна сейчас нездорова и напишет Вам, когда явится улучшение. Вообще, сейчас во всем мире свирепствует злейший Армагеддон, во время которого все истинно культурные силы должны быть в единении и взаимопонимании. Книгу Принца, о которой Вы поминаете, мы не видали и при ближайшей возможности выпишем ее. Во всяком случае, спасибо, что Вы уведомили нас об этой книге, которая, по-видимому, так четко характеризует самого ее автора. Помню, как мой учитель Куинджи, про которого завистники шептали невероятные небылицы, однажды, когда ему рассказали новую сплетню, задумался и сказал: «Странно, а ведь я этому человеку никакого добра не сделал». Так заметил старый мудрый мыслитель, о котором я храню самую светлую память.

Итак, еще раз спасибо Вам за письмо, полное добрых пожеланий. Посоветуйте ругателям быть осведомленнее и честнее. Спешу послать Вам это письмо с ближайшей воздушной почтой и предвижу, как Вы будете изумлены, читая посвящение Принца. Очевидно, и такие люди бывают. Но будем тверды в добре и неустанно будем нести в доспехе Света священный дозор. Слышали, что и эта книга моя имеется в рижских магазинах. Есть ли она и в Югославии? Е. И. шлет Вам душевный привет. Всего светлого Вам и друзьям Вашим.

Искренно.

86

Н. К. Рерих — З. Г. Лихтман*

14 мая 1936 г. Наггар

Моя дорогая г-жа Лихтман!

С большим удовольствием я читаю Ваше письмо от 9 апреля и отчет Мастер-Института № 205. В нем так много положительных фактов, и они дают добрую надежду на дальнейший рост Мастер-Института.

Вы пишете о деятельности Образовательного комитета и также о сотрудничестве с выпускниками, о Вашем новом курсе музыкальной педагогики и совместных лекциях в рамках образовательной программы для взрослых. Все это очень обогащает программу деятельности Мастер-Института.

Также радостно слышать о том, что мое предложение относительно выездных лекций преподавателей факультетов уже реализуется. Таким естественным путем расширяется поле деятельности.

Кроме того, очень обнадеживает известие, что выпускник Мастер-Института г-н Бессемер устраивает выставку в Вашингтоне. Надеюсь, что доктор Форест Грант, который всегда оказывал Институту такую неоценимую моральную поддержку, будет и в дальнейшем так же по-доброму к нам относиться. Пожалуйста, передайте ему при случае мои самые сердечные пожелания.