Письма. Том III (1936)

Я благодарю всех членов факультета и студентов за приветствия, которые Вы передали в своем письме. Г-жа Рерих шлет Вам и всем преподавателям свои самые лучшие пожелания, к которым присоединяюсь и я. Мы всегда рады слышать об успехах Мастер-Института.

Сердечно с Вами,

Президент-основатель и член Правления Мастер-Института Объединенных Искусств

87

Н. К. Рерих — З. Г. Лихтман, Ф. Грант, К. Кэмпбелл и М. Лихтману

14 мая 1936 г.[Наггар, Кулу, Пенджаб, Британская Индия]

№ 65

Родные наши З[ина], Фр[ансис], Ам[рида] и М[орис], все еще Е. И. не совсем поправилась, очень медленно восстановляется здоровье — впрочем, по текущим обстоятельствам всего мира это вполне понятно. Разве не характерно, что коричневая настоятельно хочет наедине видеть К[атрин]? Тигр приглашает к себе в берлогу, чтобы наедине показать свои зубы. Можно себе представить, какие бездны лжи, вымогательства и устрашения измышляются темными силами. Опять вспоминается, как белокурая здесь обрезала конец телеграммы и вытирала и вписывала в письмо Леви, которое Е. И. потребовала показать ей. Если известны два таких безобразных поступка при существовавшем тогда полном доверии, то можно себе представить, какая кухня подделок и подтасовок существует сейчас. Ведь они могут приписать и подделать все что угодно. Например, белокурая в бытность ее здесь переводила и писала на своей машинке все письма Е. И. Легко можно себе представить, сколько страниц можно изменить в многолистном письме, ведь подпись или монограмма лишь на одном листе! Там, где преступная злая воля готова очернить весь мир, лишь бы завершить свои преступления, там можно ожидать всевозможнейших подделок и наветов. Посылаю Вам по-англ[ийски] для Вас и для друзей крик моего сердца. Ведь действительно ужасно подумать, что по мановению одного злоумышленника целые группы людей будут совершать безобразнейшие действия, которые останутся накрепко вписанными в Историю Искусств и Культуры. Очень хорошо, что наши адвокаты вполне уверены в своих доводах по делу налогов. Но пусть они всемерно осознают, насколько находчивы и организованны темные силы. Ни дня, ни часа не может быть потеряно для того, чтобы противостоять злу. Может быть, даже слишком слабо сказать — ни дня, ни часа, но уже нужно сказать — ни часа, ни минуты. Ведь отличие темных в том, что они необычайно яры, лукавы и неразборчивы в средствах. Нужно помнить, что силы тьмы знают, что это их восхождение и усиление кратковременно. Потому-то они спешат уничтожить и разложить все что могут, чтобы продлить свое мрачное существование. Не следует думать, что силы тьмы нечто откладывают, потому что они чего-то боятся, — наоборот, им нужно время лишь для приготовления новых ядов и всякого подкопного вредительства.

Тигр настаивает, чтобы увидеть свою жертву наедине, и думает, что кто-то пойдет в его берлогу. Конечно, это наивно, но лишь показывает, насколько темные пользуются всеми средства[ми]. Помните, как и Вам предлагались квартиры на один год, но с тем, чтобы Вы подписали бумагу с отказом от всего Вашего достояния. Это тоже было крайне наивно со стороны сил темных. Также наивно срезать конец телеграммы или грубо подчищать письмо, но ведь и с такими фактами мы уже встретились. Какая необыкновеннейшая бдительность и зоркость и подвижность нужна всюду, где возможны темные тропы. Малейшая неосторожность может производить неприятнейшие последствия. Сейчас мы встретились с таким хотя и небольшим, но показательным проявлением. Вернувшись из экспедиции, я нашел книгу некоего Виндавского писателя Конр[ада] Принца — Рыбакова — с посвящением мне, копию которого Вам для сведения посылаю. Прочтите ее внимательно и оцените в ней и «скребущегося в дверь», и одержание «империлом». В то же время я узнал, что председ[атель] нашего Латв[ийского] Общ[ества] Стурэ имел с этим Принцем размолвку по поводу его книги «Импер[атрица] Нур»[321], окончившуюся разрывом и воспламенением авторского самолюбия Принца. Теперь мы получили сообщение о том, что Принц в своей последней книге «Во власти Кармы»[322] до половины книги хвалит Учение и цитирует его, а затем во второй части свирепо и кощунственно на Учение и на нас нападает. Подробности мы еще не знаем, ибо книги не имеем и просили нам ее выслать. В этом эпизоде все показательно. Явная ненормальность автора, превозносящего в первой половине то, что он поносит во второй части. Не есть ли это повторение методов темных сил и в Нью-Йорке? Показательно также и то, что критика, произведенная К[арлом] Ив[ановичем] Стурэ, вызвала такой взрыв и ползание новой клеветы. Это лишь показывает, насколько нужно быть осторожным и «не дразнить диких зверей».