Письма. Том III (1936)

Среди присланных Вами лекций, устраиваемых теми, интересно бы знать, какие лекции, как посещаются. Ведь, наверное, кто-то из живущих или служащих там бывает, через кого можно узнать приблизительный состав слушателей. Также интересно знать, сколько людей теперь бывает в Музее. Наверное, происходящие обстоятельства и в этом отношении отразились отрицательно. Кроме того, наверное, приходят какие-то люди в Музей, которые спрашивают о происходящем. Важно знать, какие ответы им даются и нет ли в этих ответах прямого состава клеветы. Вспоминается, как Леви во время ресивершипа подсылал каких-то маленьких бондх[олдеров] к Рикаби, и те узнавали от него то, что ни один адвокат не мог добиться. Также важно, имеются ли среди теперешних учащихся настолько преданные и сознательные люди, которые могли бы поднять голос за правду. Вспоминаем, как прекрасно писала слепая ученица. Ведь ее письма остались незабвенным документом из времен ресивершипа. Когда просматриваете все наши брошюры, например «Корнер Стон», затем список устраивавших ресепшены, затем огромное количество хороших имен во всех выступлениях по Пакту, то прежде всего является мысль, что огромное большинство всех этих людей, конечно, будут с нами. Скоро настанет время, когда придется выяснить и списки членов нашего Общества. Ведь среди них были и пожизненные члены, которые появлялись там ради первоначальных задач Общества. Такие благорасположенные люди, как, например, Уэльш и другие, когда-то заявят, что они вступали в определенное Общество с определенными целями, и никто не имеет права изменять направление Общества, если люди пожизненно служат тому, что было установлено изначала. Если бы злоумышленники пытались разрушить и Р[ериховское] Общество, то ведь пожизненные члены могут потребовать свои взносы обратно, чтобы перенести их в новую организацию с первоначальной программой. Спросите, что полагают об этом наши адвокаты. Кроме того, Общество не являлось частью Музея, а было самостоятельной общественной организацией. Потому все происходящее в Музее или в Мастер-Институте совершенно не касается Общества как такового. Ведь мы видим, что такие Общества, как Латвийское, Югославское, Аллахабадское и мн[огие] др[угие], живут совершенно самостоятельно. Все эти вопросы стоят на очереди и являются убедительным и сильным оружием против захватчиков. Очень нас тревожит положение дела с Южн[о]ам[ериканскими] и Женскими организациями. Ведь эти позиции нужно занять как можно быстрее, иначе всякие нинкомпупы, приставая со своими разговорами к порядочным людям, могут вносить постепенное шатание и разложение. Сообщите нам, какие именно женские организации представляют из себя годный материал.

Чем кончилось заявление Флорент[ины] Сутр[о] в какую-то организацию Мира? Неужели еще не получена танка для Меррита, она была выслана в декабре на имя Д. Фосд[ика] для Франсис? Почему Меррит не реагировал на письмо нинкомпупа? Или, может быть, он готовит свою артиллерию для какого-то другого момента? Ведь заседание шестого апреля, в какую бы сторону оно ни обернулось, не может быть решающим и даст повод ко всевозможным следующим выступлениям. Пошлем Вам журналы заседания, под которыми имеются подписи трио. Если бы у Вас не оказалось полного набора наших минутсов отсюда, начавшихся с 1931 года, которые посылались Вам в двух копиях, то, как только получим Ваше об этом сообщение, немедленно пошлем и копии этих минутсов. Но еще раз имейте в виду, что таким образом мы здесь останемся без документов, и потому примените всю исключительную бережность к этим документам. У Вас имеются перечни каждой посылки отсюда, и по этим перечням Вы можете сохранять и порядок этих присылок. Также очень важно, чтобы посланные документы не рассыпались между адвокатами. Мы уже писали, чтобы не вносить документов в дом, где могут происходить всевозможные покушения.

Кстати, чем кончилось дело о пустом конверте с надписью «стриктли конфиденшиал»? Удалось ли выяснить, куда делось содержание пакета и что именно писал этот корреспондент? Кто знает, может быть, содержание его письма было кому-то очень нужно? Ведь все время что-то сплетается, подбирается и извращается. В этом не может быть никакого сомнения, потому на каждое такое извращение нужно иметь ясный и твердый ответ. Как прекрасно, что все наши дела были действительно делами культурными. Никакие другие помыслы не входили в эту широкую программу. Все Общества, предполагавшиеся кооперативы имели в основании своем именно культурные посевы. Если бы извратители пытались подставлять под эти понятия какие-то свои вымыслы — Вы скажите им твердо всю эту правду. Начав от правды, будем и всегда стоять на правде и на справедливости. Общественное мнение и широкие массы все-таки звучат и на правду, и на справедливость. Поистине, лучше быть угнетаемым, нежели угнетателем и захватчиком! Итак, наблюдите и за Аргентиной, и за всем тем, о чем сейчас писалось.