Письма. Том III (1936)

Родные наши З[ина], Фр[ансис], Ам[рида] и М[орис], получили Вашу телеграмму о новой гнусности с манускриптами и сейчас же ответили Вам, а кроме того, еще успели послать аффидевит с перечислением всех фактов, говорящих за то, что манускрипты находятся лишь на хранении. Дерзость и мерзость этой новой попытки присвоения манускриптов действительно превышает все меры. Возможно ли предположить, что от [19]20 года все манускрипты подарены, и подарены двум, в одном этом уже заключено неправдоподобие. Ведь одна из этих двух даже не знает языка манускриптов!! Бывали ли такие случаи в истории, чтобы один дневник делился между двумя?! Кроме того, разве когда Зина возила из Монголии части дневника, ей не было известно, что он отвозится на сохранение ввиду нашего отъезда в Тибет? Да что говорить, когда я сам отвозил части этого дневника не в подарок, а в сохранение. Какая чудовищная попытка наглого присвоения труда за 16 лет!! Во всем плохом есть и хорошая сторона, ведь этот мрачный эпизод лишь еще раз [доказывает] друзьям и адвокатам, что и присвоение шер есть совершенно такая же попытка присвоения чужой собственности. Тот факт, что они отдали две подписи, тоже доказывает для адвокатов правоту наших утверждений. Пока сохраните подписи и Знаки в очень сохранном месте[228]

. Знаков было 117, не считая их личных Знаков. Не сейчас, но придет день, когда придется спросить у них и кольца, и памятные камни. Судя по Вашей телеграмме, видимо, еще не произошло отложение слушания дела. Ведь теперь уже к Вам подходят пакеты с его дневниками и репортами. Лучше хранить их у Амр[иды], ибо в Доме могут быть всевозможные покушения. Амр[ида] может по мере надобности выдавать их адвокатам. Но у адвокатов они должны быть очень сохранны, ибо кто знает, какие отношения существуют между адвокатскими клерками обеих сторон? Как мы теперь убеждаемся, всюду необходимы меры крайней предосторожности. Ведь Битва есть настоящая Битва со всеми враждебными ухищрениями. Невозможно предположить, какие еще выдумки произойдут? Кто знает, может быть, Хорш еще окажется доктором Гейдельбергского Университета и проф[ессором] истории искусств Калифорнийского Университета. А кто знает, мы все друзья детства с ним, и тому подобные выдумки; впрочем, Франс[ис] достаточно знает биографии их. По нынешним временам даже и в прессе могут появиться такие измышления. Также прибавили мы в телеграмме о Милликане, который, конечно, может вести и дело Дедлея, и об Аргентинском собрании, которым, вероятно, и Вы очень озабочены. Ведь Аргентина была указана для сведения Франс[ис] и для немедленных воздействий очень давно, а затем повторена осенью. В последнем письме Шкл[явер] опять упоминает о протечке слухов из Вашингтона. Любопытно отметить, что Бонфус, поддавшийся этим слухам, сразу потерял депутатское место. Шкл[явер] называет это Немезидою.