Письмо в Лабиринт (СИ)

– Первый. Жертву Ямы можно кем-то заменить. Это должен быть дееспособный человек, ясно выразивший свое решение перед хозяином Помойки. Соответственно, основных сложностей в этом способе две. Во-первых, найти в Лабиринте Князя и поговорить с ним – это отдельный трудновыполнимый квест. Он, видишь ли, редко разменивается на встречи с родственниками своих подопечных, хотя, конечно, приток свежей крови в Яму его должен интересовать. Любой новый раб, способный на какие-то слова и эмоции – это гораздо лучше, чем уже отработанный. Так что эта сложность – преодолимая. Но встает вторая, и вот она действительно является проблемой. Дело в том, что это ведь не пропаганда – то, что говорится о так называемой свободе в Яме. Точнее, не просто пропаганда. Жертва Ямы действительно должна тоже выйти из нее добровольно и самостоятельно. Способен ли на это хоть кто-то в Яме – ты можешь судить сам. Да, можно договориться о том, чтобы жертву вывели насильно или вынесли в бессознательном состоянии. Но Князь в этом случае оставляет за собой право забрать ее назад. Те, кто находят в себе силы внимательно прочитать контракт, обязательно обнаруживают этот пункт.

– То есть, если, скажем, я... – начал побледневший Баламут.

– Предложить на замену себя ты уже не можешь. Ты и без того уже себя продал, и Князь, конечно, не удовлетворится такой заменой, что бы ты там ни говорил о некорректности сделки.

– А больше я никого просить не буду, – поскучнев, сказал Рыжий. – Во-первых, никто и не согласится…

– А если бы, скажем, всё-таки нашелся доброволец? – с любопытством спросила Маша.

– Да чего же ради? Нет, это невозможно…

– «Возможно всё», – процитировала Маша девиз целителей. – Ну, правда, следует еще помнить вот о чем: попытка провести жертву Ямы во Фриланд, конечно, превратит ее в чудовище. И не такое, как он, – Маша кивнула на Черного Пса. – А настоящее чудовище, вроде тех, каких достаточно в Глухомани.

– Одно другого не лучше, – пробормотал Рыжий.

– Не скажи, – вмешался Морган. – Даже бродить неразумной тварью в Глухомани, угрожая путникам и рискуя в любой момент попасться Охоте – это лучше, чем быть… условно... человеком – там!

– Вот именно. Условно.

3.

– Ну ок, а второй способ? Ты сказала, что способов два.

– Разве сказала? Да. Но это можно назвать способом только условно. Так же условно, как условно можно назвать людьми обитателей Ямы. Второй способ заключается в том, что Яму должен спуститься Король и лично вывести пленника на свободу.

– Какой король? – не понял Рыжий.

– Как какой? Наш Король. Король нашей Страны.

Мы переглянулись.

– В Стране есть король? – спросил Морган.

– Ну конечно, в Стране есть Король, – немного помолчав, ответила Маша. – Не думаете же вы, что тут анархия?

– Боже нас упаси вообще об этом думать, – пробормотал Рыжий.

– Нет, но есть же и другие формы правления, – сказал я. – Выборная, например.

– Любая форма правления – выборная, – немного помолчав, сказала Маша. – Не думаете же вы, что какой бы то ни было правитель когда-либо управлял чем-либо только потому, что выбрал себя сам?

– А... ааке-ей, - протянул Рыжий, соображая, – это ладно... И, значит, он может... И его можно попросить об этом?

– Кто ж тебе запретит?

– А он согласится?

– А вот этого я не знаю.

– И... где его найти? В Городе?

– С какой-то вероятностью.

– Что значит – с вероятностью? Где же ему еще жить?

Маша пожала плечами.

– Могу сказать только одно: лично я его никогда не видела. Говорят, он много путешествует.

– Так это миф! – сказал Рыжий, сверкнув глазами. – Такой же миф, как этот ваш Город!

– О, – Маша, кажется, немного удивилась, – можешь мне поверить, Город – всё, что угодно, но только не миф. А наш Король – вообще личность довольно известная. Насколько я могу судить, даже у вас в Лабиринте о нем существуют какие-то очень устойчивые легенды.

– Например? – Рыжий широко раскрыл глаза.