Письмо в Лабиринт (СИ)

Он сидел на такой же деревянной скамье за круглым белым столиком и пил что-то очень приятно дымящееся из фарфоровой чашки. Рядом с ним сидели синеглазый черный котенок и незнакомый фриландец с костистым лицом (явный охотник). Столик был весь заставлен чем-то, из чего мои заспанные глаза выхватили только величественный чугунок с сильно закопчеными боками. Я уловил запах, и с меня мигом слетел весь сон. Я сел на скамье.

– Это хорошо, – сказал Морган. – А то плов остывает.

Белая стена у меня за спиной оказалась сложена из отполированных мраморных блоков. Это была стена дома, стоящего в ряду других домов, построенных из мрамора, известняка, простого булыжника. Между домами пролегала узкая улочка, через которую по всей длине были перекинуты высокие белые тонкие арки.

Чутье говорило мне, что мы никуда не перемещались. Да и улочка-аркада кончалась у того же ручья с тем же беломраморным мостиком – но только теперь у него были перила, сверкающие всеми цветами радуги. Последняя арка венчала столбики этих перил. За ручьем по-прежнему зеленело широкое волнующееся под ветром поле.

А под одной из арок на нашем берегу, совсем недалеко, стояла Маша. Она держалась за тонкую опору, чертила перед собой на мостовой носком туфельки и внимательно слушала свою собеседницу – даму профессорского вида в глухой зеленой узорной мантии и остроконечной шляпе. Если бы дело происходило в Лабиринте, я бы дал даме было лет сто, а ее мантия могла бы занять почетное место в новой коллекции какого-нибудь Гуччи.

В проеме улочки виднелся лагерь дозорных на поле. И вообще городок явно был обитаем.

– Давай ешь, – сказал Морган. – А то там некогда ведь будет.

Это была правда. Я без лишних слов кивнул незнакомому охотнику, переместился за стол и набросился на еду.

Морган с охотником завели негромкий профессиональный разговор (я через две минуты потерялся в терминах и перестал их слушать). Котенок важно сидел и смотрел на меня, распушив бока и обвив хвостом лапы. Я уплетал сказочный плов, поглядывал на чугунок, прикидывал, влезет ли в меня еще одна порция, и заранее расстраивался при мысли, что нам в ближайшее время придется питаться всякой дрянью. Одно время я пытался брать с собой в Лабиринт еду из Фриланда, но из этого ни разу не вышло ничего хорошего: разворачиваешь, например, сверток с лепешками, а внутри вдруг – волглые увядшие листья травы.

Между тем у мостика успела собраться небольшая толпа дозорных – человек около десяти. Незнакомый охотник поднялся, распрощался и ушел. Черный котенок продолжал гипнотизировать меня блюдцами синих глаз.

– А где Баламут? – спросил я у Моргана.

– Не знаю, – ответил Капитан с плохо скрытым удовольствием. – Наверное, передумал идти. Он всегда избегал брать на себя какую бы то ни было ответственность.

Это уж вряд ли, подумал я. Чтобы Рыжий – да упустил возможность воспользоваться своей добычей? К тому же у него была еще одна причина идти, самая веская из всех причин, когда-либо заставлявших Рыжего что-то делать.

Маша всё разговаривала с дамой профессорско-ведьминского вида: то внимательно выслушивала, то смеялась. В рассеянности или нетерпении она слегка пинала каменный обломок под ногами, показывая из-под платья носочек башмака. Платье, конечно, было зеленое, самое простое. Как может зеленый цвет так идти к черным волосам? Наверное, дело в том, что глаза у нее тоже зеленые. Разве бывают такие глаза – звездчатые с переменчивым, как неспокойное море, мерцанием?..

Я понял, что снова зависаю, и зажмурился на несколько секунд, чтобы избавиться от наваждения, но это плохо помогло.

Аптека, дружочек. А не притормозить ли тебе, пока не поздно?

Вот только уверен ли я, что еще не поздно?..

Тут ветер донес до меня обрывок разговора, и я насторожил уши.

–...эпилептоид, психотик и невротик?

– Ой, а кто ж это, интересно, всегда утверждал, что нам противопоказано делать выводы с первого взгляда? – говорила Маша, смеясь.

– Ты вот сейчас серьезно?

– Абсолютно.

– И с учетом того, что он не проводник… И ты точно не хочешь взять еще хотя бы пару стражей.

– Абсолютно точно не хочу. Группу я протестировала настолько тщательно, насколько это было возможно… в условиях такого ограниченного ресурса времени. Они стабильно сохраняют единство мотивации в условиях экстремального эмоционального давления. Этого нам совершенно достаточно. Ну, может, оборотень немного того... но было бы странно, если бы было по-другому. И мы не знаем, как повлияет на динамику введение еще хотя бы пары нормотипических личностей. Даже мое присутствие может быстро привести к кризису. Но я надеюсь, ты веришь, что мне хватит умения этого не допустить!

– А смотри, сколько добровольцев…

– ...И, понимаешь, экспериментировать сейчас нам уже некогда. А уж про этические риски я вообще молчу. Ты же не хочешь, чтобы я всего лишь ради собственной безопасности поставила под сомнение свою степень?..

Но тут ветер подул в другую сторону.

Мы с Капитаном сидели молча. Я дожевывал плов и размышлял о степени своего психического здоровья.