Питер Пэн должен умереть

– Ты еще что-нибудь об этом знаешь?.. И все, никаких объяснений?.. И с тех пор ничего?.. Понятия не имею… А голос незнакомый?.. Думаешь, нарочно?.. Да, очень странно… Хорошо… Пожалуйста, как только он появится… Нет-нет, уверен, с ним все в полном порядке… Хорошо… Да… Ладно.

Закончив разговор, он положил телефон на стол и посмотрел на Гурни.

– Вчера во второй половине дня Лексу кто-то позвонил. Сказал, есть важная информация по делу об убийстве Карла Спалтера. После чего Лекс торопливо покинул офис. С тех пор Эбби не удается связаться с ним. На звонки не отвечает, дома его тоже нет. Вот же черт!

– Эбби – это его секретарша?

– Ну да. Собственно, его бывшая жена. Не знаю, как они умудряются работать вместе, но тем не менее.

– А звонил кто – мужчина или женщина?

– Да в том-то и загвоздка: Эбби говорит, непонятно. Сперва думала, ребенок, потом – мужчина, потом – женщина, да еще акцент какой-то иностранный, никак не разберешь, какой. А потом трубку взял Лекс. И через пару минут покинул офис. Только и сказал, что речь шла об убийстве в Лонг-Фоллсе, возможно, будет сенсация, и что он вернется через пару часов. Но так и не вернулся. Во всяком случае, в офис.

– Вот дерьмо, – сказала Эсти. – И она вообще никак не может с ним связаться?

– Все время попадает на автоответчик.

Эсти пристально посмотрела на Хардвика.

– Тебе не кажется, что слишком уж много людей пропадает?

– Выводы делать еще рано, – неуверенно отозвался он.

Глава 33

Перегретый провод

Действие – лучше противоядие от бездействия, а информация – единственное средство избавиться от сомнений. Чуть позже они расстались, у каждого было свое задание – и в каждом крепло порожденное нарастающими осложнениями и загадками дела чувство, что необходимо спешить.

Эсти должна была поторопить своих многочисленных знакомых и вытянуть из отдела борьбы с организованной преступностью данные по Гурикосу, а из сводных баз данных преступников – сведения по ключевым фигурантам и совпадающие детали в методе действия преступника.

Гурни должен был начистоту поговорить с Майклом Клемпером и указать на его безрадостные перспективы, а потом попытаться назначить встречу с Йоной Спалтером.

Хардвик взял на себя визит в дом Лекса Бинчера в Куперстауне, поиски выступавших на суде свидетелей и переговоры с приятелем из Интерпола про Гурикоса и про метод действия преступника, убившего его.

Как и у многих полицейских, у Клемпера имелись два мобильника: один личный, а другой для работы. С тех мрачных времен, когда Эсти служила под его началом, у нее остались оба номера. В конце встречи она продиктовала их Гурни.

Спустя полчаса, сидя за письменным столом у себя в кабинете, он попробовал позвонить по личному номеру. «Это Майкл, оставьте сообщение…» – произнес голос в трубке.

Едва Гурни начал излагать свое дело, Клемпер снял трубку.

– Откуда, черт возьми, у тебя мой частный номер?

Гурни улыбнулся, довольный, что Клемпер отреагировал в точности так, как он рассчитывал.

– Привет, Мак.

– Откуда, спрашиваю, у тебя этот номер?

– Плакаты с твоим номером вывешены по всему Трувэю.

– Чего?

– Никакой частной жизни больше нет, Мак. Уж ты-то должен бы знать. Все данные всплывают.

– Ты, твою мать, о чем?

– Всплывает масса всякой информации. Информационная передозировка. Так это называется, да?

– Что? Да что за хрень вообще происходит?

– Просто рассуждаю вслух. О том, в каком коварном мире мы живем. Думаешь, будто занят личными делами, а на следующий день по интернету гуляет видео, как ты сидишь в сортире.

– Вот как? Знаешь, что? Это мерзко! Мерзко! Какого хрена тебе надо?

– Поговорить.

– Ну так говори.

– Лучше лицом к лицу. Без посредства технологий. От техники одни проблемы. Мешает частной жизни.

Клемпер замялся – достаточно надолго, чтобы понять: он сильно встревожен.

– Все равно не понимаю, что ты несешь.

Гурни догадывался, что эта фраза скорее предназначена для того, чтобы прикрыть задницу на случай, если их разговор записывается, а не просто проявление тупости.

– Я говорю о том, что нам бы надо обсудить проблемы, касающиеся нас обоих.

– Отлично. Что бы это ни означало. Давай разберемся с этим дерьмом. Где хочешь разговаривать?

– Выбирай.

– Мне плевать.

– Как насчет «Риверсайд-молла»?

Клемпер снова замялся, на этот пауза оказалась дольше.

– «Риверсайд»? Когда?

– Чем скорее, тем лучше. Столько всего происходит.

– А где именно?

– В главном зале. Там куча скамеек, обычно пустых.

Очередная пауза.

– Когда?

Эсти говорила Гурни, что смена у Клемпера заканчивается в пять часов. Он проверил время по мобильнику – 4:01.

– Как насчет половины шестого?

– Сегодня?

– Уж конечно, сегодня. Завтра может быть слишком поздно.

Последняя пауза.

– Ну ладно. «Риверсайд». Пять тридцать, без опозданий. И лучше тебе прийти с разговором потолковее, чем тот, который ты сейчас завел. Ведь знаешь, что? Пока все твои слова – как куча дерьма.

Он разъединился.

Такая бравада обнадеживала – уж больно смахивала на панику.