Питер. Специальное издание

Иван повернулся. На Убера гость не походил, на Кузнецова тоже. Высокий, плечистый, в черной морской шинели. Крупная челюсть. Почти белые волосы – недостаток меланина. Глаза темные и блестящие. Что-то в облике гостя показалось Ивану подозрительным. Легкая рыхлость, что ли? Красноватый нос. А не прикладывается ли товарищ моряк временами к фляжке… которая, скажем, у него в нагрудном кармане шинели?

Черная морская шинель. Вот почему я сразу не послал его подальше, понял Иван. Кмициц носил такую же. Как называется это чувство? Ностальгия?

«Один приличный человек на всю «Адмиралтейскую», и тот…»

Умер.

– Вы – Иван? – спросил моряк. – Меня зовут Илья Петрович. Красин. У меня к вам предложение.

Опять диггить? Нет уж.

– Я этим больше не занимаюсь, – сказал Иван. – Зря тратите время. Могу сказать вам «до свидания», если хотите. Я сегодня подозрительно вежливый.

Красин как будто удивился.

– Вы же диггер?

– И что из этого? – Иванов «День вежливости» закончился.

– Скажите, а на набережной Лейтенанта Шмидта вы бывали? – Красин смотрел с непонятным терпением.

– Само собой. – Иван пожал плечами. – Я почти весь Васильевский остров облазил. Но какая разница? Раз я все равно не собираюсь диггить… – Он снова лег.

– Значит, были? – Красин кивнул. – Чудесно. А лодка там все еще стоит? У набережной?

Иван даже привстал. «Черт, а ведь действительно…»

– Какая лодка?

Красин улыбнулся – на удивление обаятельно.

– Подводная.

* * *

Метро вбито всеми своими тюбингами в сырую питерскую землю, в жидкую грязь, которую месили еще гренадеры Петра Великого.

Город, в котором исчезает время.

– А теперь объясните мне, как можно доплыть до ЛАЭС на подводной лодке? – потребовал Иван.

– Да легко доплыть, – сказал Красин. – Выйти из Гавани в Залив и потом курс держать вдоль берега. И так до самого Соснового Бора. Девяносто километров примерно получается, чуть больше, чем по железной дороге. ЛАЭС у самой воды стоит, она охлаждается водой из Залива. И генераторы на той же воде работают.

Иван кивнул. С виду все логично.

Водяник почесал черную, продернутую белыми волосками бороду. Дернул за нее, словно собрался оторвать.

– В общем, подведу итог, – сказал профессор. – Нам предстоит пройти от «Техноложки» до Английской набережной, затем через мост к набережной Лейтенанта Шмидта. Там должна быть старая подводная лодка. И возможно, нам удастся ее завести. Если нет – что ж… Нам придется искать другой способ добраться до ЛАЭС. У меня все. Иван? Мне можно идти собираться?

– Простите, профессор, но вам придется остаться, – сказал Иван. – Вы не в той форме сейчас… понимаете? Там, наверное, придется быстро бежать. Быстро стрелять. И прочие «быстро».

Профессор вскинул голову.

– И что же такое со мной случилось, – спросил он с ядом в голосе, – что два назад я еще мог отправляться в экспедицию с вами, Ваня, а сегодня уже нет? А?!

Иван впервые видел профессора в таком гневе. Даже немного страшно стало. Только нет времени на всякие глупости.

– Хорошо, я объясню. – Иван выпрямился. – С вами ничего не случилось, профессор. Вы остались прежним. Вам по-прежнему почти пятьдесят с лишним лет и вы довольно грузный человек умственного труда. Зато изменилась ситуация. Одно дело – добраться до паровоза, пройдя триста метров. Совсем другое – пробежать три километра в набитом всякими тварями городе. Отстреливаясь. И заметьте, профессор – в противогазе и полной химзащите. Как вам такая ситуация?

Профессор молчал, как в воду опущенный. «А не фиг, – подумал Иван. – Надо быть жестоким – буду жестоким».

– Но… – наконец сумел выдавить Проф.

– Это не обсуждается.

Водяник сник. Шаркая ногами больше обычного, вышел из комнаты. Иван посмотрел ему вслед, чувствуя себя последней сволочью. Словно ребенка обидел.

– Я пойду с вами. – сказал Мандела, до того угрюмо молчавший. Иван покачал головой. В этот раз он не собирался брать добровольцев. Поигрались и будет.

– Глупости не говори. Хватит мне на совести и Звездочета.

– Я иду с вами. – Мандела смотрел упрямо, белым, раскаленным, как вольфрамовая дуга, взглядом. – И точка.

Когда негр ушел, Убер сказал:

– А парень-то кремень. Хоть и черный.

* * *

Ему предстояло идти на поверхность с необкатанной, необстрелянной командой, имеющей о дигге весьма смутное представление. Иван посмотрел на сияющее лицо Кузнецова. Мда.

«Зато энтузиазма у нас хоть отбавляй».

– Запомните главное. – Иван оглядел компанию, передернул затвор автомата, поставил на предохранитель. – Не останавливаться. Ни в коем случае. Всем понятно? Ведем огонь короткими очередями и продолжаем движение. Если остановимся, нас загонят в угол и съедят. Понятно? Убер?

Тот кивнул. А что тут не понять? – словно говорила его резиновая физиономия. Даже в противогазе он умудрялся выглядеть арийцем. Уберфюрер поднял и положил пулемет себе на колени. У Седого – автоматический дробовик «Сайга». У Манделы двуствольное ружье. У Миши АК-103 с пластиковым прикладом. В общем, почти все дальности мы накрываем при необходимости.

– Мандела? – спросил Иван. – Не останавливаться. Ты понял?

– Понятно, командир.

– Миша?

– Д-да. Понял.