Питерская осень

Кофе с кардамоном пил в этот момент Марк, параллельно просматривая новое задание по работе. Хотелось плеваться (от работы, кофе вышел неплохим). Парень уже в который раз жалел о том, что занялся редактурой литературных произведений на маленькое издательство, которое неизвестно как выживало. Честное слово, лучше бы на айтишника выучился (на них же учатся, да?), а не на филолога. По крайней мере, не было бы так больно осознавать, что литература современная скатилась в какую-то п…

Барни заскулил во сне, одновременно с этим дёргая лапами. Видимо, бежал за голубями. Или за крысами, может. Жаль, что собаки не могут рассказать, что им снилось – это было бы интереснее, чем текст перед его, Марка, глазами. Текст, да. Очередная любовная история, в которой герои не могут (а то и не умеют) говорить словами через рот, множество лишних описаний, которые только воды добавляют, а смысловой нагрузки никакой не несут. В общем, да. Парень ещё к редактуре не приступил, а курить уже хотелось нестерпимо. Марк позволил себе эту маленькую слабость и потянулся за сигаретами. Прикурил одну, держа её холодными пальцами – осень пришла в Питер ещё в середине июля, так что неудивительно было, что сентябрь начался с плюс четырнадцати. Хотелось закутаться в плед, как когда-то делал во время учёбы, и вновь сдать экзамен по языкознанию, а не вот это вот всё.

Честно слово, лучше бы он вновь вернулся к языкознанию, современному русскому, старославу, лишь бы не читать то, что пишут некоторые авторы, которые всего этого не проходили и опыта жизненного не накопили достаточно. Зачем же пишут? Видимо, захотелось. То ли славы большей, то ли… Марк не знал, он никогда сам не написал бы книгу, так как понимал, что из него писатель – как из Барни пастушья собака. Вот честно, вы видели когда-нибудь веймаранера пастуха? Кажется, никто не видел, потому что подобное может только в сюрреалистичном сне присниться. Так что Барни не пробовал себя в пастухи, а Марк – в писатели. Зато парень с ними работал. И от этого накатывало отчаяние. А ещё, иногда – злость. Когда писатели забивали на его настойчивые рекомендации. Зачем тогда он вообще редактурой занимается, спрашивается? Вообще, затем, чтобы собаку и себя кормить. И, возможно, на этом как раз и стоило сосредоточиться.

Исправив второе предложение и затушив окурок, Марк вздохнул. Работы (судя по количеству авторских листов и ошибке, обнаружившейся уже в первом предложении) предстояло много. Зато за неё заплатят. А там, может, у Барни будет больше лакомств и новенький ошейник. И, о, можно же ещё купить игрушку. Подобных обновок у пса, который мог разгрызать и растерзывать игрушки за шесть дней, а то и меньше, давно не было. А ещё, можно было бы купить новый поводок биотановый, непромокаемый, чтобы после прогулок в поле не сушить канатный. А ещё… Впрочем, ладно. Чтобы всё осуществить, нужно сначала закончить редактуру. Главное не принимать всё близко к сердцу.

Марк выбил из пачки новую сигарету, чиркнул простенькой зажигалкой из ближайшего магазина и вернулся к работе, стараясь сосредоточиться именно на ней, а не на принте с утками из популярного магазина с амуницией.

Да, он действительно до безумия любил свою собаку.

???

Марк потёр глаза и щёлкнул мышкой, закрывая документ. Сделал далеко не всё, но хоть что-то. И вообще, по крайней мере он начал не за день до сдачи редактуры, за это уже можно похвалить.

Встал, выдохнул и прищурился. Всё немного плыло, фигуры теряли чёткие очертания, превращаясь в дурацкие пятна. А ещё, это будто бы происходило не с ним, а с кем-то другим. Кто-то другой протягивал руку, чтобы схватиться за спинку стула. Кто-то другой пытался привести зрение в норму.

Раз, два, три.

Марк внутренне хмыкнул, наблюдая за собой стороны. Дереалочка пришла неожиданно, и всё же они с ней были добрыми друзьями уже долгое время. Ха, очень смешно. Как теперь с собакой гулять?

Зрение немного прояснилось, но старая подруга покидать не собиралась; пришлось в таком состоянии проходить в коридор, чтобы понаблюдать со стороны за тем, как его тело будто само по себе натягивает тёплые зимние штаны с начёсом и толстовку – ночи осеннего Питера готовы были заморозить как минимум до простуды, а как максимум до смерти. Как обувается и даёт кусочек сушёного лёгкого Барни, который чуть не прыгает на хозяина от восторга. Как берёт в руку поводок и выходит из квартиры, сразу закрывая ту на один поворот ключа.

Марк не уверен в себе и своём состоянии. Выйдя в момент дереалочки один на улицу – ни за что не вернулся бы. Зато он уверен в своём псе Барни, который его до дома обязательно дотащит. Да и что ещё поделать собаке, если хозяин у неё такой проблемный?

Парень внутренне усмехнулся и отметил, что в поле придётся заставлять себя внимательно смотреть под ноги, чтобы не споткнуться об очередной мангал, оставленный беззаботными шашлычниками.

– Пойдём, мальчик. Пойдём.

Собственный голос ему показался чужим. Каким-то излишне хриплым, безмерно уставшим. Как отвратительно.

2. Кофе с корицей