Пламенный лед

Самойлов перевел на нее заинтересованный взгляд и приподнял бровь. Осмотрел ее с головы до ног так, что слова были бы лишними. Снова усмехнулся. Она знала, что он делает это специально – смотрит вот так, оценивающе-снисходительно и молчит. И, наверное, правильнее было развернуться и уйти, но Лиза не собиралась отступать. Она твердо решила, что не позволит одной неудачи перечеркнуть все то, что они успели сделать за прошедшие месяцы, не опустит рук. Даже если для того, чтобы добиться чего-то, ей придется целыми днями торчать на катке без перерыва на еду и сон, она это сделает. Да, контрольные прокаты пройдут мимо них, но это вовсе не повод терять драгоценное время.

- Прямо все? – усмехаясь, переспросил Самойлов.

- Да.

- Тогда на, хлебни пивка, - протянул он ей кружку, но Лиза заколебалась. – Давай-давай.

Нехотя она взяла кружку и сделала глоток пива. Оно оказалось вкусным, плотным, с легкой горчинкой и приятным хмельным запахом. На верхней губе Лизы осталась пена, и она тут же слизала ее кончиком языка. Понимая, что он не отстанет, сделала еще несколько глотков и поставила недопитое пиво на стойку. Посмотрела Максу в глаза.

- Учти, я тебя за язык не тянул. - Он сделал пару глотков из той же кружки и бросил на стойку деньги. – Пошли.

Гордо выпрямив спину, Лиза шла рядом с ним к машине. Видимо, переживания минувшего дня притупили все ее чувства, потому что ей было почти все равно, что он от нее потребует. Судя по его взгляду, фантазировать он особо не собирался. Да и сама Лиза именно это и имела в виду, предлагая ему себя в полное распоряжение на этот вечер. Настроения у нее не было, но что уж теперь. Она надеялась только, что Макс будет с ней ласков – почему-то сегодня ей как никогда хотелось нежности и тепла.

Дома Макс демонстративно ушел к себе в комнату, врубил телевизор и завалился на кровать, оставив Лизу готовить ужин.

- Хочу мясо по-французски, печеную картошку и салат, - заявил он прежде, чем бросить ее наедине с кастрюлями и сковородками.

- Хоти, - отозвалась Лиза, доставая из холодильника цветную капусту и котлеты из ближайшей кулинарии.

На языке вертелось нецензурное предложение в придачу к ужину завернуть ему и потрахаться, но она подумала, что он вполне может согласиться. А если все начнется с этого, то отсрочка ужину гарантирована, что в планы ее никак не входило.

Вопреки желанию Макса, ели они все-таки в кухне. Когда стихло бряканье посуды и шкворчание жарящихся котлет, а по квартире разнеслись аппетитные запахи, Лиза позвала Макса к столу, но тот явно не собирался отрывать свою пятую точку от постели. Он лишь отвлекся от телевизора и, лениво посмотрев на нее, бросил, чтобы она все принесла ему сама. Ужина он так и не дождался, а когда, гонимый голодом, явился в кухню, застал Лизу за поеданием аппетитно обжаренной цветной капусты. Его тарелка, пустая, стояла на столе, рядом лежали столовые приборы.

- Садись, сейчас все положу, - спокойно произнесла Меркулова.

Она отложила свою вилку и, встав из-за стола, взяла тарелку Макса. Наполнила едой и поставила перед ним. Когда очередь дошла до чая, она, передавая ему чашку с кипятком, подумала, что чайное пятно на его домашних штанах смотрелось бы весьма живописно. Видимо, что-то нехорошее отразилось на ее лице, потому что Самойлов поспешил забрать чашку из ее рук и даже обошелся без язвительных замечаний.

- Я пойду в душ, - после того, как посуда была вымыта, а остатки еды убраны в холодильник, сказала Лиза и посмотрела на Макса так, словно спрашивала его разрешения.

Его бездействие ее несколько напрягало, она каждую минуту ждала, что он скажет или сделает что-то такое, чтобы заявить на нее свои права. Но и на этот раз он только согласно кивнул.

- Иди.

На секунду она замешкалась. Все в нем оставалось для нее недосягаемым: мысли, чувства, желания. Вот, вроде, он так близко, протяни руку – коснешься, только все осталось неизменным, и несколько месяцев, прожитых под одной крышей, не значат ровным счетом ничего. А самым тяжелым было то, что Лиза понимала – с каждым днем она все глубже увязает в этом болоте. Можно было сколь угодно долго повторять себе, что больше она не станет терпеть, но суть от этого не менялась. Она подчинилась правилам, установленным им, подчинилась правилам, которые в кровь царапали ей душу и заставляли сердце сжиматься в комок обиды и отчаянья. Она уходила в ванную, плакала, а потом умывалась холодной водой и делала вид, что ей все равно. И все ее сознание, все ее существо пульсировало одним простым «зачем», на которое не было толкового ответа. И сил отказаться от этого тоже не было, потому что стоило ей представить, что все закончилось, как становилось совсем невыносимо.

- Иди сюда.

Макс поймал ее в коридоре, когда она, теплая и влажная, вышла из ванной. Прижал к себе спиной, слегка сдавил плечи.

- М-м-м, - тихо застонала Лиза. Тело ее напряглось, она инстинктивно дернула рукой.

- Сильно болит? - Тут же поняв в чем дело, Макс ласково погладил ее по ушибленному плечу.

Оно только недавно перестало ее беспокоить и вот теперь снова.