Пламя и кровь

Сир Тайленд понимал, что септон дает ему мудрый совет, но здесь таились свои опасности. В поклонниках у Бейелы недостатка не было: любой холостой лорд Семи Королевств с радостью взял бы в жены молодую, красивую, здоровую и богатую девицу из королевского дома. Однако неверный выбор привел бы к тяжким последствиям. Непорядочный, корыстный, слишком честолюбивый супруг, оказавшись столь близко от трона, грозил ввергнуть страну в неисчислимые бедствия. Регенты обсуждали около двадцати возможных претендентов на руку Бейелы. В их число входили лорды Талли, Блэквуд, Хайтауэр (все еще неженатый, хотя и взявший в любовницы отцову вдову), а также Далтон Грейджой, Красный Кракен (он хвалился, что у него двадцать морских жен, но каменных пока ни одной), младший брат принцессы Дорнийской и даже морской разбойник Раккалио Риндон; всех их постепенно отвергли по тем или иным причинам.

В конце концов десница и совет регентов решили отдать Бейелу в жены Таддеушу Ровану, лорду Золотой Рощи. Это был, безусловно, разумный выбор. Его вторая жена умерла год назад, и он подыскивал третью. Мужские его качества не оставляли сомнений: двое сыновей от первой жены, пятеро от второй; а поскольку дочерей у него нет, Бейела будет бесспорной хозяйкой замка. Четверо младших детей живут пока дома и нуждаются в женской заботе. На выбор повлияло то, что у лорда Таддеуша рождались одни только мальчики: если и у леди Бейелы будет от него сын, у Эйегона III появится полноправный наследник.

Сам лорд Таддеуш был человек добродушный, веселый, всеми любимый и уважаемый, хороший муж и отец. Сражался он на стороне Рейениры, показав себя способным воеводой и доблестным воином. Гордый без надменности, справедливый без жестокости, верующий, но не святоша, верный своим друзьям, не страдающий излишним честолюбием, он обещал стать превосходным консортом. Его сила и мудрость будут для Бейелы опорой, и она может не опасаться, что муж попытается занять ее место. Регенты, по словам Евстахия, остались весьма довольны своим решением, но Бейела судила иначе.

«Он на сорок лет меня старше, – будто бы сказала она деснице, узнав, кого выбрали ей в мужья, – лыс как колено, и брюхо у него весит больше, чем я. – Поразмыслив, она добавила: – Я спала с двумя его сыновьями – с первым и третьим, кажется. Поочередно, разумеется: спать с двумя сразу нехорошо». Нам не дано знать, правда ли это: леди Бейела была горазда на выдумки. Если она и в тот раз схитрила, то своего добилась; десница отослал Бейелу в ее покои и приставил к ней часовых до следующего совещания регентов.

Назавтра, однако, он узнал, что Бейела каким-то образом выбралась (позже открылось, что она вылезла из окна, поменялась одеждой с прачкой и спокойно вышла из замка через ворота). Когда поднялась тревога, Бейела находилась уже посреди залива, наняв рыбака для перевоза на Дрифтмарк. Там она рассказала о своем горе кузену, лорду Высокого Прилива. Две недели спустя Бейела Таргариен и Алин Веларион поженились в септе Драконьего Камня. Невесте было шестнадцать, жениху около семнадцати.

Некоторые из регентов в гневе требовали, чтобы десница обратился к верховному септону с просьбой признать этот брак недействительным, но сам сир Тайленд считал, что лучше всё оставить как есть: как-никак шальная девчонка теперь пристроена. Он благоразумно распустил слух, что брак состоялся с ведома короля и совета. «У мальчика в жилах течет благородная кровь, – говорил он регентам, – и можно не сомневаться, что он окажется столь же верным, как его брат». Уязвленную гордость Таддеуша Рована успокоили, отдав ему руку четырнадцатилетней Флорис Баратеон, слывшей самой красивой из «четырех девиц-штормовиц», дочерей лорда Борроса. Ничего штормового во Флорис, однако, не было: милая кокетка, она умерла родами два года спустя. Истинно штормовой оказалась с годами пара, соединившаяся священными узами на Драконьем Камне.

Полночный побег Бейелы усугубил сомнения, которые регенты питали на ее счет. «Девица, показавшая себя, как мы того опасались, непокорной, беспутной и своевольной, – говорил сир Вилис Фелл, – связалась вдобавок с бастардом лорда Велариона. Неужто нашим принцем-консортом станет отродье змея и мыши?» Все сошлись на том, что Бейелу нельзя объявлять наследницей Эйегона. «Это должна быть Рейена, но лишь после замужества», – подытожил лорд Моутон.

На сей раз, по настоянию сира Тайленда, в обсуждении возможных супругов участвовала и будущая невеста. Рейена, в отличие от упрямицы-сестры, подошла к этому с отрадной уступчивостью. «Лишь бы он был достаточно молод, чтобы дать мне детей, – сказала она, – и не столь тяжел, чтобы меня раздавить. Я готова полюбить всякого доброго и благородного человека». На вопрос сира Тайленда, есть ли у нее предпочтения среди лордов и рыцарей, она призналась, что ей «особенно по сердцу» сир Корвин Корбрей, с коим она познакомилась еще в Долине у леди Аррен.