Пламя и кровь

Выбор, прямо скажем, оставлял желать лучшего: зрелый муж тридцати двух лет, второй сын, имеющий двух дочерей от первого брака. Но происходил сир Корвин из древнего, с безупречной репутацией дома и был столь прославленным рыцарем, что покойный лорд-отец вручил ему фамильный валирийский клинок Покинутая. К тому же он доводился братом лорду Леовину, Хранителю Государства, что в корне пресекало всякие возражения. После двухнедельной помолвки Рейену и Корвина поженили. Десница возражал против такой поспешности, но регенты настаивали, что лучше поторопиться: вдруг Бейела уже успела зачать дитя.

Не одни двойняшки вышли замуж в 132 году. Чуть позже Бенжикот Блэквуд, лорд Древорона, выехал со свитой в Винтерфелл, дабы присутствовать на свадьбе лорда Кригана Старка и своей тетки Алисанны. На Севере уже стояла глубокая зима, отчего путешествие заняло втрое больше времени, чем ожидалось. Половина всадников лишилась своих лошадей, а на обоз трижды нападали разбойники, унесшие немало провизии и все свадебные подарки, но сама свадьба, как говорили, удалась на славу. Алисанна и ее волк принесли брачные обеты перед сердце-деревом в заснеженной богороще, и четырехлетний Рикон, сын Кригана от первой жены, спел на пиру красивую песню для своей новой матери.

Нашла себе нового мужа и Эленда Баратеон, леди Штормового Предела. Зная, что лорд Боррос погиб, а сын его Оливер еще из пеленок не вышел, дорнийцы все чаще и все бо́льшим числом стали вторгаться на штормовые земли; немалый вред чинили и разбойники из Королевского леса. Вдова, нуждаясь в твердой мужской руке, остановила свой выбор на сире Стеффоне Коннингтоне из Гриффин-Руста, втором сыне лорда. На двадцать лет моложе леди Эленды, он доказал свою доблесть в походе лорда Борроса на Короля-Стервятника и был, по общему мнению, столь же удал, как и собою хорош.

В других местах всех заботили не столько свадьбы, сколько война. Красный Кракен продолжал рыскать по всему Закатному морю. Тирош, Мир и Лисс дрались против триединого союза Пентоса, Браавоса и Лората на Ступенях и Спорных Землях. Пиратское королевство Раккалио Риндона перекрывало всю нижнюю половину Узкого моря, отчего сильно страдала торговля в Королевской Гавани, Синем Доле, Девичьем Пруду и Чаячьем городе. Купцы приходили со слезными жалобами к королю, который, согласно разным хроникам, то ли сам не соглашался принять их, то ли подчинялся запрету регентов. Северу грозил голод, запасы лорда Старка и его знаменосцев таяли, а Ночному Дозору все чаще приходилось отражать вторжения одичалых из-за Стены.

Три Сестры посетила смертельная хворь. Зимняя горячка, как ее называли, убила половину населения Систертона, а выжившие, полагая, что поветрие занес китобой из Порт-Иббена, перебили всех бывших на острове иббенийцев и сожгли их суда. Это не помогло: горячка через Укус перекинулась в Белую Гавань, где молитвы септонов и зелья мейстеров оказались равно бессильными перед нею. Умерли тысячи, в том числе и лорд Десмонд Мандерли. Его сын сир Медрик, величайший рыцарь Севера, пережил отца всего на четыре дня, а поскольку он умер бездетным, то лордство перешло к его брату сиру Торрхену, вынужденному отказаться от места в совете регентов. Таким образом вместо семи регентов осталось четыре.

В Пляске Драконов погибло столь много лордов, великих и малых, что Цитадель справедливо именует то время Вдовьей Зимой. Ни до, ни после в истории Семи Королевств женщины, заменившие убитых мужей, отцов, братьев и маленьких сыновей, не имели подобной власти. Архимейстер Абелон описал это в своем колоссальном труде «Когда миром правили женщины: леди послевоенных времен». Он повествует о сотнях вдов, но нам придется ограничиться лишь немногими, сыгравшими, к добру или к худу, заметную роль в государстве в 132 и 133 годах.

Первейшей была леди Джоанна, вдова из Бобрового Утеса, правившая владениями дома Ланнистеров от имени сына, младенца Лореона. Время от времени она взывала к королевскому деснице, близнецу ее покойного лорда-мужа, о помощи против набегов с моря. Поняв в конце концов, что не дождется оной, леди Джоанна облачилась в кольчугу и возглавила ополчение Бобрового Утеса и Ланниспорта. В песнях поется, как она уложила дюжину Железных Людей под стенами Кайса, но это можно со спокойной душой приписать воображению хмельных бардов: леди шла на битву не с мечом, а со знаменем. Воинов тем не менее ее мужество вдохновляло, ибо они отстояли Кайс и разбили врага. Среди убитых оказался любимый дядя Красного Кракена.