Пламя над бездной

В этой игре участвовали оба наездника. Пока Синепанцирь оживленно болтал, Зеленожка смотрела во все стороны. Регистраторы тележки работали во всех диапазонах, пытаясь сопоставить новое окружение с уже известными. Технологический аспект: что им нужно? Что будет работать? В таком месте, почти плоском, антиграв-ткань вряд ли пользуется спросом. Кроме того, здесь, на глубине Запределья, большая часть высокотехнологичных импортных товаров сверху почти немедленно выдыхается. Рабочие по ту сторону длинных окон носили стандартные вытянутые скафандры – модели Вершины, с генераторами силовых полей, протянули бы тут не дольше нескольких недель.

Машина миновала замысловато изогнутые деревья (или что это было). Некоторые стволы закручивались вокруг стен арки, другие тянулись на сотни метров вдоль трассы. Бивненогие садовники летали над растениями, но признаков сельского хозяйства не было заметно: «деревья» сажали просто для красоты. Иногда за окнами проносились башенные структуры – вздымаясь над кольцом на тысячу километров, они отбрасывали узкие тени, замеченные командой «Внеполосного-II» еще на подлете. Голоса Равны и Фама перешептывались у нее в стволе, задавая Зеленожке вопросы насчет башен и гадая об их назначении. Зеленожка сохранила идеи людей в тележке, чтобы подумать на досуге, но толку с этого наверняка будет не много. Некоторые технологии явно сработали бы только на Вершине, другие казались слишком затратными даже для такой развитой цивилизации.

Зеленожка за свою жизнь посетила восемь кольцевилизаций. Возникали они обычно после катастроф и войн (реже – по доброй воле строителей хабитата). Библиотека «Внеполосного-II» сообщала, что Гармоничный Покой перестал быть стандартной планетной системой миллионов эдак десять лет назад. Тогда начался спор о недвижимости: молодые пришельцы снизу решили захватить систему и уничтожить коренных обитателей. Лучше б они этого не делали: старперы оказались вполне боеспособны, и планеты разнесло в пыль. Молодежь, вероятно, уцелела, но по прошествии десятка миллионов лет потомки тех юных убийц наверняка одряхлели пуще всех рас системы. За это время через нее прошла добрая тысяча новых видов, и почти каждая раса кроила по своему усмотрению кольца и газопылевое облако, оставшиеся после битвы. Результат их активности уже нельзя было считать руинами, но он был древним, очень древним. Корабельная библиотека утверждала, что за последнюю тысячу лет ни одна раса не поднялась с Гармоничного Покоя в Трансценденцию. Это самое важное: нынешние цивилизации системы переживают упадок, состояние утонченного распада. Больше всего место это напоминало старую красивую заводь, которую привели в порядок и отгородили, закрыв от буйных волн прилива, чтоб те не повредили бонсайным камышикам. Вероятно, бивненогие из всех здешних обитателей самые бойкие. Наверняка они одни заинтересованы в торговле с внешним миром.

Машина сбросила скорость и по спирали въехала в небольшую башню.

– Своим Флотом клянусь, я бы многое отдал, чтобы сейчас быть с ними!

Фам Нювен жестом обвел окна, демонстрирующие вид из тележечных камер. С тех пор как наездники отбыли, он прилип к дисплеям, глазея на диковинный ландшафт кольца и беспорядочно плавая от пола до потолка рубки. Равна еще не видела его столь заинтересованным и внимательным. Его воспоминания о карьере торговца, может, и подделка, но Фам явно искренен, считая, что мог бы там пригодиться. «Не исключено, что он прав».

Фам отлепился от потолка и подлетел ближе к экрану. Казалось, начался серьезный торг. Наездников привезли в сферическое помещение диаметром около пятидесяти метров. Наверное, они парят у самого центра сферы. На внутренней поверхности везде торчали деревья, и наездникам приходилось плавать всего в паре метров от их верхушек. То там, то сям сквозь кроны проглядывала земля – мозаика цветочных клумб.

Специалисты по продажам угнездились на самых высоких деревьях. Они сидели (висели?), зацепившись бивнеобразными конечностями за стволы. Бивненогие в Галактике попадались довольно часто, но таких Равна встречала впервые. Телосложением они отличались от привычных ей, и девушка до сих пор толком не поняла, как они на самом деле выглядят. У восседавших на деревьях ноги казались скелетными костепальцами, охватывающими стволы. Старший продажник – кажется, святой Ринделл собственной персоной – выделялся среди сородичей бивнями, на две трети покрытыми резьбой. В паре окон эта резьба была показана крупным планом; вероятно, Фам решил, что разобраться в этом искусстве будет полезно.

Переговоры шли вяло. Трисквелин – распространенный язык, но так глубоко в Запределье программы-переводчики работают плохо, а святой Ринделл и его присные с этим торговым наречием были знакомы поверхностно. Равна же привыкла к четкому переводу (порою обманчиво легкому), даже сообщения по Сети, с которыми ей приходилось работать, были вполне понятны.