Пламя свастики (Проект «Аугсбург»)

Расстояние — 560 метров. Много для короткого карабина с только четырехкратной оптикой. Ветер тянул от цели, поправок не надо, и ладно. Виктор осторожно спустил предохранитель. Хорошо бы его усыпить, зануду, но тут уже не мирно дрыхнущие пейзане, подобраться так близко не получится. И очень нужны будут силы. Каждое сверхъестественное действие — тяжелый, мучительный откат, хуже любого похмелья, его можно отсрочить на сутки — двое, но уж не избежать никак.

Снайпер в работе не должен испытывать ни гнева, ни жалости. Цель для него — только цель и расходный материал. «Не смей никого жалеть» — заклинанием повторил себе Виктор. Сделал глубокий вдох и в ту секунду после выдоха, когда прицел вернее всего, выжал крючок.

Хлопок. Тяжелая пуля вошла в щетинистый кадык, и голова пропала. Вороненый дырчатый кожух замер. Мысленно Виктор позвал товарищей, и скоро четверо собрались возле серо-зеленой металлической двери за бункером. Удивился внутреннему голосу один Поль — Уэйн глядел на русского друга со смесью уважения и приязни, Клер — с непонятным выражением на бледном красивом лице. Поль приготовился доставать взрывчатку, взглядом отыскивая признаки сигнализации возле двери, но нелюдь остановил его:

— Погодите, погодите, ребята. Не спеши. Три минутки.

Глава 9

Мышка бежала, хвостиком махнула…

«Курочка Ряба»

Крысы живут везде.

Это научно доказанный факт, столь же непреложный, как «Вертится!» Галилея, слово, которое он вряд ли произнес вслух перед трибуналом инквизиции, разве что совсем уж не дружил с головой. Умные, одаренные звери всюду оставляют следы лапок и хвостов. Они красивы, эти сильные ловкие существа. Глупые и недалекие люди боятся их, чувствуя в глубине сознания: когда человечество погибнет, развалины мира после него примут тараканы, вороны и они — крысы.

Виктор любил крыс, в душе восхищаясь ими. Он вообще прочих Божьих тварей предпочитал людям, и не собирался менять симпатии.

В крысином мире чужак — разведчик на вражеской территории, он обречен, его немедленно убивают. Но маленький Афанасий проник глубоко под землю живым и здоровым. По пути к нему присоединялись местные жители, в два раза крупнее его самого. И словно маленький адмиральский катер перед броненосцами, он вел и вел их за собою.

Усы серых воинов подергивались, розовые носы трепетали — отряд нашел бреши в обороне и рванулся в бой, не понимая, что с ними происходит, но сознавая, как надо действовать.

Кабели, провода, распределительные щиты — нескольких смельчаков мгновенно убило током, но остальные прогрызли и выдернули именно то, что следовало.

Афанасий потянул усами и послал старшему другу огонек своего ощущения — «все благополучно». Получил в ответ теплую волну одобрения.

Далеко-далеко наверху, нелюдь толкнул стальную плиту кончиками пальцев. Она беззвучно отошла — охрана положилась на электрозамки и не закрыла обычный, механический. А может, то был какой-то личный фокус Виктора.

— Слушай, Вик, — спросил Джек, — а может, ты уже знаешь, чем все это кончится? Может, нам и идти не надо было?

— Если бы знал, разве потащился с вами? — Виктор передернул затвор карабина, поднял желтоватую гильзу и положил в карман.

— Э, нет, я первым! — Уэйн проскользнул меж ним и дверью, на которой рогатились бесполезные рукоятки. Начал спускаться в бетонный коридор со слабыми лампочками на потолке. Лампочки горели, крысы не тронули кабели освещения, только запоры и сигнализацию — основную и дублирующую. Скоро повреждения найдут, подумал Уэйн, но к тому времени должно быть поздно. Надеюсь, будет поздно.

Коридор делал поворот, так, чтобы нельзя было забросить гранату. Виктор ухватил Джека за плечо и повернул к себе:

— Давай попробуем по-моему, ладно?

Нелюдь подошел к повороту, беззвучно ступая. Там он сделал странный жест — словно оторвал что-то от груди обеими руками. Глаза слабо засветились, на щеки легли две глубокие складки. Теперь Виктор мог пронестись внутренним взглядам далеко сквозь помещения впереди. Запахи ударили в ноздри, туда словно ввернулись два буравчика. Голову сжал обруч ватного тепла.

Еще один, страхующий пулеметчик за поворотом в бетонном отнорке покачнул каской и ткнулся носом в амбразуру. Когда отряд проходил мимо, Виктор заглянул к нему и для верности добавил ребром ладони по открытой шее.

— Вот примерно так меня учили. — сказал он телу, которое едва ли очнется.

За пулеметчиком оказались две стальные двери. Виктор подошел к правой, погладил серо-зеленую краску:

— Помещение охраны. Пять человек, все спят. Там же — проход в ДОТ наверху.